Русский ищет свидетельствования. Мы говорим «до свиданья». И как бы обращаемся к акту свидетельствования друг друга, что мы здесь в том самом состоянии, которое только здесь и сейчас. Мы громко свидетельствуем друг друга пожеланием здравствовать, в котором есть и удивление, и подтверждение факта наличия жизни двух встретившихся, а также еще более важное желание быть в наличии до нового свидетельствования, до нового со-видения.
Но мы также, по мнению Лосева ищем и прощения. Если со-видение невозможно, то нужен акт прощения. Это случится в том случае, если со-видение не произойдет. Нужен акт отпуска друг от друга, акт полного обрубания связей: эмоциональных и моральных прежде всего. Мы как бы отталкиваем лодку с человеком из области ожидания со-видения в область реки забвения, в область реки силуэтов.
Это важно не только для ушедшего, но и для живого. Живому важно, чтобы ушедший отпустил его долги. Ведь должествование перед ушедшим — это мука, с которой можно жить, но вот должествование ушедшего перед живым — это то, с чем жить почти не возможно.
Если мы произносим слово «прощай», мы просим нас простить в случае, если мы уйдем и останемся должны, ведь мы уже ничего изменить не сможем. Живой сможет, а ушедший не сможет никогда. Живому проще, мертвому сложнее. Обязанность это вечный камень ушедшего.
