Звонила мама ученика четвертого класса из маленького сибирского города. Второй день подряд ребенок приходит из школы рыдая, без портфеля, с расширенными зрачками, ничего не может объяснить. Мать пошла скандалить в школу, но, видимо, была не в очень адекватном состоянии, и ее не пустили. Классный руководитель отрицает, что с ребенком на территории школы происходило что-то не то. Мать строит конспирологические теории про сексуальное насилие прямо в школе и про подмешанные ребенку наркотики. Сам, с ее слов, ничего такого попробовать не мог. (Спойлер: мог.)
Мои рациональные советы:
- до выяснения обстоятельств не пускать ребенка в школу (ответ: «Я не могу, он у меня и так много болеет»),
- сдать тест на наркотики в любой лаборатории, чтобы исключить этот вариант (ответ: «А если они что-то найдут?»),
- найти хорошего детского психолога и вместе с ним выяснить у ребенка, что на самом деле в школе произошло,
- обследовать ребенка в травме на предмет сотряса (расширенные зрачки могут быть следствием травмы головы),
- и только потом, если будет состав преступления, обращаться в органы, — разбивались 20 минут контраргументами, идеей нанять частного детектива и обвешать сына микрофонами, историями конфликтов ребенка из предыдущей школы и конспирологией про «в Следственном комитете все куплено».
Пришлось говорить довольно жестко. Прерывать истерику, говорить об ответственности родителей за жизнь и здоровье ребенка и про то, что жертва/пострадавший тут не вы, а ваш сын, и про то, что нужно собраться, успокоиться и действовать четко, по плану, и даже настоять на том, чтобы она все записала.
Записала. Вроде убедила. Тут миндальничать нельзя. Важно настроить родителя на правильный лад и вернуть его в его роль и к его ответственности. Уф. Бывает сложно.
