Стою на остановке — жду автобус. Это был последний августовский теплый день, я решила оторваться на полную: майки, короткая юбка, время всасывать солнечный свет максимальной площадью. На остановку приходят две бабули: судя по всему, собирали грибы в местных лесах.
Несмотря на мой довольно специфичный по меркам российского пенсионера внешний вид с татуировками от макушки до пяток (буквально), я на удивление редко сталкиваюсь с какой-то агрессией в свою сторону. Серьезно, худшая форма претензий ко мне — укоризненное «ну и зачем», а в большинстве случаев скорее участливо интересуются, больно ли мне было. Как-то вокруг меня мир в сущности хороший и люди добрые. Бывают агрессивные пьяные дедки, но это мужчины, и они пьяны — так скажем, отдельный класс.
Но одной из бабуль потребовалось ровно ноль минут, чтобы разогнаться с нуля до абсолютной ненависти и вылить на меня ушат совершенно бесконтрольных оскорблений.
Сначала мне 10 минут рассказывали, что куда смотрит мать, вот подростки пошли: и черт меня дернул парировать, мол, тетя, мне почти 30, мать моя в другой стране, я сама себе мать и сама за собой смотрю. Идея была плохая. Мне сообщили, что нужно срочно родить и пойти работать кондуктором. Что у меня нет и не может быть высшего образования. Что я колюсь и мужики-то на меня не посмотрят, — в разговор попытались вовлечь пару строителей, которые тусовались рядом, за экспертным мнением, но они стремительно ретировались.
Но это все классика. Потому что в какой-то момент в голове у бабули случилось столкновение миров и откуда-то выплыла Украина.
Так я узнала, что меня надо отправить к азовцам, что я — тот самый укронацист, что меня надо гнать из великой России ссаными тряпками, что русские такого не потерпят, а наш местный университет основали американские шпионы и теперь там учатся чернокожие, а вот сначала чернокожих берут, потом таких, как я.
Это, наверное, была моя первая встреча лицом к лицу с живой аудиторией Соловьёва. Я слышала о них, я видела доказательства их существования, я видела их в интернете, но никогда — вот так, один на один. Муж потом спрашивал меня, что ж я эту бабку сразу не послала к чертям и наушники не надела, но мне было бесконечно интересно. Они существуют. Взаправду.
Конечно, учитывая внутреннюю структуру аргументации и смесь американских шпионов с кондукторами, можно предположить, что у женщины выраженные возрастные когнитивные нарушения. Это не оскорбление — бабуля была старая, деменция всех так или иначе настигает, таким людям нужно скорее помогать: вряд ли она прекрасно живет, учитывая, что с утра собирала грибы в лесу чтобы потом продавать их в городе у остановки. Скорее всего, она очень плохо жила. Скорее всего, ей очень злобно и обидно, но картину мира и виноватых она выстраивает из того, что потребляет по мере возможности.
Я не злилась. Я удивилась, посмеялась, но на самом деле все это очень грустно.
