Недавно ко мне приехал товарищ, с которым я вижусь довольно редко. Он давно переехал в южные края, занялся там каким-то бизнесом и в Петрозаводск наведывается раз в несколько лет посмотреть на родню, если у них не получается доехать до него. Приехал, привез чурчхелу и каких-то еще гостинцев, бутылку виски, колу. Сидим, говорим за жизнь. Ну и, естественно, заходит речь о судьбах родины и так называемой спецоперации. И говорит мне товарищ: "Друг, я не слежу за этим всем". Если им надо — пусть делают. Было б не надо — не делали бы, наверное. Мы все равно ничего об этом не знаем, а там-то мужики чай поумнее нас будут.
Я аж виски с колой поперхнулся. Не ожидал. Как так можно? То есть ты сначала полчаса сидишь и жалуешься, что у тебя бизнес со дня на день вылетит в трубу, потому что половина комплектующих исчезла, а оставшиеся стоят как крыло самолета, вот мы с тобой шутим, что вместо виски с колой будем водку с квасом мешать, и тут ты что, вне политики?
В общем, если исключить из речи матерные междометия и слегка пьяную бесструктурность, позиция у него такая: что я, что ты вообще никак на происходящее не влияем. Вся разница между нами в том, что ты делаешь вид, что все понял, а я — не делаю. Черт его знает, может, ты прав и все это так ужасно, как ты описываешь. Может, не прав и без этого было бы хуже. Но вот мне-то почему не плевать? У меня своих проблем навалом, и мне откровенно до балды, кто в этом виноват: НАТО, Зеленский или Путин, никого из них я потрясти и заставить вернуть, как было, не могу. Мораль-шмораль — да всем насрать, это разговоры ни о чем. Имеем что имеем, крутимся как умеем, не первый раз и не последний.
Я слушал и понимал, что мне по сути возразить-то нечего. Не по сути: глобально, этически, все это, конечно, возмущало и злило. На сугубо этическом уровне меня накаляет игнорирование несправедливости и жестокости, но в ответ на это товарищ только пожал плечами: не спорю, херово. И что вот дальше делать с этим «херово»?
Это какая-то пугающе бытовая и абсолютно устойчивая позиция, с которой сложно спорить. Нигде не соврал, но стало очень грустно.
Грустно от того, что эта абсолютно устойчивая позиция, скорее всего, максимально популярна и справедлива ровно пока популярна. Пока все по одиночке решают, что ничего не изменится и никаких рычагов давления у людей нет, каждый прав.
