Чаще всего, когда речь идет об абьюзе, агрессором выступает мужчина. Это вполне логичное смещение в мире интернета: никому особо не интересно читать о психологическом насилии, а вот заголовки о расчленении вызывают куда больше общественного внимания. Да, физическое насилие в подавляющем большинстве случаев — мужское дело. По крайней мере, о нем мы чаще слышим. Нет, может быть, где-то за пределами СМИ живут мужчины, которых систематически избивают их партнерши, но они об этом не рассказывают — логично в мире гегемонной маскулинности.
И тем не менее — еще раз: абьюз — это не только физическое насилие. Эмоциональное подавление, манипуляции, газлайтинг, все формы вербального насилия существуют вне зависимости от пола и гендера. И да, женщины тоже бывают абьюзерами. Как в романтических отношениях, так и в любой другой роли в семье: как матери, дочери, сестры.
Больше того, часто женский вербальный абьюз в обществе нормализуется. В частности, если говорить о манипуляциях, представление о том, что женщинам на роду написано добиваться своих целей исподтишка, хитростью, — вообще социальная норма. Мужчина — голова, женщина — шея, вот это все. Эмоциональный шантаж, манипулирование чувством вины, натуральный шантаж сексом — то, чему буквально учат на вездесущих курсах «женственности».
Особняком стоит насилие женщин над детьми — а это тоже домашнее насилие. Причем абсолютно институционализированное. Контроль ребенка — от выбора друзей до чтения личных дневников, физические наказания, ограничение в деньгах и разных благах: ну, в общем, то, что называют «воспитанием». Нет, естественно, это не какая-то особая женская тактика, этим может заниматься любой родитель, но в нашей стране детей воспитывают матери-одиночки, так что так стало.
Да, женщина вряд ли сломает своему партнеру челюсть или отрубит ему руки. Но не стоит лишать нас субъектности: мы вообще-то тоже можем быть мразями. Женщины — разные. Почему-то разговор о женском абьюзе часто считают антифеминистичным, но к феминизму он имеет мало отношения. Женщина может поступать хорошо или плохо, быть агрессором или жертвой — может быть кем угодно. И хотя я все-таки считаю, что между публичным высмеиванием и манипуляциями и избиением лежит пропасть, где первое — нехорошо, а второе — полный ад, говорить об этом все-таки стоит.
