С начала недели ЕСПЧ интенсивно обсуждает вопрос дальнейшей работы по российским делам

Третий день идут жаркие споры. Мнения судей разделились. Одни считают, что нужно немедленно заморозить все дела из России, включая уже поданные и находящиеся на рассмотрении, до возвращения страны в Совет Европы. Другие, наоборот, отстаивают точку зрения, что Конвенция продолжает действовать для россиян еще полгода со дня исключения РФ из организации, и все дела нужно рассматривать в обычном порядке. На кону еще и вопрос финансирования — Россия уже отказалась оплачивать взносы, при этом российская секция Секретариата Суда самая большая, соразмерно доле российских дел в производстве.
⠀
«Агора» вчера направила обращение в Суд с просьбой не замораживать дела из России и позволить россиянам, уже пострадавшим от нарушений их прав, получить доступ к правосудию. Вот выдержки из обращения, подготовленного Кириллом Коротеевым (перевод с английского).
⠀
«Более 20 лет мы представляем интересы заявителей, подающих жалобы против Российской Федерации в Европейский суд по правам человека. Сейчас уже банально говорить, что решения Суда — последняя надежда для таких людей, но мы своими глазами видели, как семьи пропавших без вести на Северном Кавказе, задержанных на мирных демонстрациях, преследуемых ЛГБТ-активистов, жертв пыток и гендерного насилия получают новости о решениях Страсбурга в их пользу. Это не только надежда, но и чувство восстановленной справедливости. Это были одни из высших достижений в нашей юридической карьере, когда мы действительно видели торжество справедливости после многих лет разочарований.
⠀
Соблазн выкинуть 17,000 дел, накопившихся у Суда, очевиден. Предполагаемые причины заключаются в том, что Россия все равно не подчинится и что это будут заочные процессы, поскольку власти страны не будут сотрудничать с Судом. Эти доводы не имеют оснований.
⠀
Нет никаких доказательств того, что Россия не будет выполнять будущие решения Суда, а точнее, что она будет выполнять хуже, чем до исключения из Совета. Действительно, Комитет министров курирует более 200 ведущих дел, а некоторые серьезные структурные проблемы не были решены с начала 2000-х годов. Это касается условий содержания под стражей (введены лишь некоторые средства правовой защиты), защиты людей с психическими расстройствами от произвола, привлечения к ответственности силовиков за грубые нарушения Конвенции в Чеченской Республике или выселения добросовестных собственников из их жилищ. В будущем соблюдение Россией решений Суда, вынесенных после исключения, может стать действенным условием повторного приема, как только этот вопрос вернется на повестку дня.
⠀
Продолжение рассмотрения российских дел вовсе не означает «заочные процессы». Россия могла бы в полной мере участвовать в разбирательстве в качестве ответчика. Решит ли она сделать это или нет, будет ее решением, а не Суда или Комитета министров. Ответчик не всегда участвует в международных разбирательствах, как это можно было наблюдать в недавнем судебном процессе «Украина против России» в Гааге или в более ранних делах Международного трибунала по морскому праву в Гамбурге. Однако решение ответчика не явиться в суд не лишает этот суд юрисдикции, или его решения — обязательной силы.
⠀
Если Суд решит, что российский судья больше не может участвовать в рассмотрении российских дел, Регламент Суда предусматривает назначение судьи ad hoc, и, если это не будет судья из списка, представленного Россией, Председатель Суда может назначить уже действующего судью.
⠀
Рассмотрение российских дел — это то, что прямо предусматривает Конвенция. Статья 58 Конвенции препятствует освобождению государства от ответственности за любое нарушение Конвенции до денонсации, выхода или исключения из Совета Европы. Бессрочная заморозка как раз от такой ответственности российские власти освободит. Советские диссиденты в 1960−80-е годы требовали от СССР соблюдения собственной Конституции. Само собой разумеется, что Конвенция должна соблюдаться.

Оригинал