Иду по тропинкам в поле,
Вдоль серых сложенных бревен.
Здесь легкий ветер на воле
По-весеннему свеж, неровен...
(Ахматова)
Я шагаю по длинному коридору, а мои руки снова должны находиться за спиной. Открывается тяжелая стальная дверь, за ней еще одна – решетчатая. Деревянные конструкции досок висят на цепях. Тусклая, покрывшаяся паутиной и пылью лампа освещает маленькое пространство штрафного изолятора. В этой конуре умещаются четыре зека, у каждого из которых есть разного рода причины находиться здесь. В ближайшее время это место будет являться моей средой обитания. Уже привычный вид оконной решетки закрывает собой меняющуюся на глазах природу. Пока мы погружены во мрак тесного закрытого пространства, она оживает, раскрываясь в своей полной красоте.
Видно, как ближайшие к стенам лагеря деревья покрываются почками, постепенно освобождаясь от серых оттенков. Беспечные птицы, не зная тягот оков, веют в высотах, согреваясь лучами солнца. Мир продолжает жить в этом окошке – щели острога. Вид этой жизни питает силой свободы и надежды.
В какой-то степени я был готов к подобным условиям, так как еще в тюрьме успел побывать в так называемом чулане – одиночном карцере, где не было окон, возможности получить письма и читать книги. Но сейчас лишь гнетом насела неизвестность того, в течение какого времени я буду замурован в пространстве этого помещения. Подобные места жадностью сжирают здоровье человека, наполняя его тело усталостью, глаза блеклостью, организм болезнями, а желудок ржавой водой и кислой капустой. Но как писал Бродский, «тюрьма – это недостаток пространства, возмещенный избытком времени». Время, которое можно посвятить не только получению новых знаний и наблюдений, но и глубокому самоанализу, глобальным размышлениям, а также попыткам диалога с самим собой, Богом, вселенной.
Так вышло, что свое 25-летие я встречал под крышей ШИЗО, и эта дата вполне подходила для подведения определенных итогов пройденного отрезка моего относительно молодого пути.
Вспоминаю свой последний день рождения на свободе: передо мной открываются картины яркого костра на фоне вечернего весеннего заката, освещающего громадные толщи облаков, напоминающие горы. Мы сидим на согретых солнцем и жаром костра бревнах посреди прошлогодней тусклой травы, примятой уже растаявшим снегом. Свежий ветерок придает еще большей радости захмелевшей юной голове. Кажется, что мы дышим счастьем, вдыхаем молодость полной грудью. Рядом улыбки близких, теплота родных, красота девичьих глаз и крепкие объятия друзей.
Прошло несколько лет, и вот я уже встречаю свои 25 лет, держа в руках алюминиевую кружку с чаем, слушая пожелания, которые по-настоящему звучат только с южным акцентом.
«Ты еще жизни не видел», - часто слышу я в последние годы. В этих словах есть доля истины, но как тогда называть то, что я вижу сейчас? То, что я вижу сегодня, кардинально повлияло на мой взгляд в прошлое и будущее. Как бы это банально ни звучало, но теперь иными глазами я вижу мир, иным мышлением осознаю свое существование в настоящем.
Моей наградой стало познание ценности жизни и свободы, каждого ее мгновения. Да, об этом написано тысячи книг и возвещало сотни мудрецов в самых разных интерпретациях. Но возможно ли в полной мере почувствовать глубину смыслов через текст? Смогу ли я, к примеру, передать вам свою тоску по отражению солнечных лучей в окнах домов, по звуку плеска речной воды, случайной встрече взглядами с милой девушкой в метро, запаху опавшей листвы? Сейчас всего этого нет, и поэтому более не является для меня незаметной данностью, а остается теперь грезами возможного будущего или же безвозвратного прошлого.
Я почувствовал всю силу значимости помощи людям. Любой жест поддержки и отзывчивости – это и есть огромный вклад в мир, о котором мечтают многие. Сама лишь готовность помогать и поддерживать укрепляет всеобщую веру людей вдруг друга, независимо от места нахождения и иных условий и обстоятельств. На этой вере и держится то, что мы называем обществом, народом, человечеством. Я пропитался неистовым отвращением и презрением к милитаризму, насилию, власти и всему, что в своей мерзкой совокупности несет злобу и боль живому.
«За все хорошее. Против всего плохого», - подумаете вы, прочитав эти строки. Но для того, чтобы начать четко отделять для себя белое от черного, нужно без всякого рода относительности понять, что есть свет, а что есть тьма. Лишь постигнув последствия и причины всего этого, слова о добре и зле перестают казаться неактуальными.
«Только тогда, когда я лежал на гнилой тюремной соломе, я почувствовал в себе первый подъем Блага. Постепенно мне стало понятно, что грань, разделяющая добро и зло, проходит не между государствами, не между классами и не между политическими партиями, а прямо через человеческое сердце, через все человеческие сердца» - писал в свое время Солженицын.
Это лишь отрывки моих размышлений того весеннего дня, когда темные тучи пытались закрыть собой свет чистого голубого неба, но ветер своей могущественной силой разогнал их, тем самым развеяв и грусть в моей душе. И куда больше мне еще предстоит узнать и обдумать, наблюдая за завораживающим противостоянием красоты стихий.
Постепенно все накрывает вечерняя темнота, только фона освещают территорию зоны, видимую в пределах нашего окна. Звучит отвратительный сигнал сирены и начинается шум опускающихся нар. День закончился. И сколько еще грядет подобных дней - неизвестно, ведь 10 или 15 суток, как правило, еще не предел. За дверью чуть слышно играет радио. Группа «Ленинград», кажется, будто шепотом поет: «Только когда плывешь против теченья, понимаешь, чего стоит свободное мнение». Я улыбаюсь, думая, что сейчас должны пойти финальные титры. «Там, за решеткой, начальник полковник. Моя свобода – это радиоприемник».
Я закрываю глаза. Лишь ночник прерывает темноту. Стирая окружающие меня виды, я улетаю в свободный полет моих воображений, а радио тем, удаляясь, затухает под продолжающийся шум опускающихся нар строками Кипелова «Я свободен, словно птица в небесах. Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен с диким ветром наравне. Я свободен наяву, а не во сне».
(Апрель 2021 года)
