Трудовая миграция – одна из самых серьезных проблем нашего общества
Она проявилась ровно в тот момент, когда начался рост экономики России. Сегодня о тех временах можно только мечтать, но… Даже в нынешних экономических условиях трудовые мигранты из стран бывшего СССР продолжают считать Российскую Федерацию местом, где они могут обменять свой труд на средства в достойном эквиваленте.
Сам по себе факт привлечения иностранных трудовых ресурсов в мировой истории совершенно не уникален. Достаточно вспомнить хотя бы экономический подъем ФРГ в середине 50-х годов, который во многом обеспечили турецкие мужчины (немцев трудоспособного возраста вторая мировая война изрядно повыкосила). Именно они и обогатили мировой лексикон этим не самым благозвучным словом – гастарбайтер. Ситуация была во многом похожа на ту, что сегодня складывается в России: мигранты были заняты на низкоквалифицированных работах, в которых преимущественно задействовался ручной труд. Впрочем, на этом сходство заканчивается – и начинаются различия.
Мигранты вовсе не собираются интегрироваться в наше общество
К моменту, когда трудовая миграция началась в ФРГ, там еще были свежи воспоминания о том, к чему нацизм привел Германию. Поэтому турки – а в некоторых количествах еще и югославы, албанцы, венгры и даже болгары – получали на новой родине те же права, что имело и коренное население. К ним имелось только одно, но весьма жесткое требование – знание немецкого языка, причем в объеме, необходимом не только для нормальной трудовой деятельности, но и для свободного общения с настоящими немцами вне работы. В современной России все происходит с точностью «до наоборот» - к знанию русского языка, с некоторых пор обязательному для трудовых мигрантов, работодатели относятся очень лояльно. Собственно, им экономически выгодны бессловесные исполнители. Такие легко соглашаются на любые условия – особенно, конечно, те, на которые представителя коренного населения невозможно привлечь добровольно, можно только заставить. То есть с правами в России негусто – не только, заметим, у мигрантов, но и самого что ни на есть коренного населения. Впрочем, как показали недавние страницы нашей истории, принудительный труд еще бывает эффективен, если он совсем уж примитивный. А чуть нужна культура производства – тут уж «зека» не справляются. Подавай, что называется, «вольняшек».
Вот именно представители гастарбайтеров и стали такими «вольняшками» - то есть людьми, готовыми добровольно работать за небольшую зарплату, терпеть бытовые лишения и работать хотя бы отчасти качественно, поскольку нормы ТК в нашей стране не всегда спасают и коренных россиян от потери работы по инициативе работодателя. Все это приводит к ситуации, которая усугубляется буквально день ото дня. С одной стороны, мигранты, понимая, что в России они остаются людьми третьего сорта, вовсе не собираются интегрироваться в наше общество. Их задача – заработать хотя бы небольшие средства, которые позволят им более или менее достойно жить у себя на родине. Что может предложить им Россия? Возможность карьеры? Она есть даже не у всякого представителя коренного населения, что уж говорить о мигрантах. Гарантии безопасности? Тоже мимо – сегодня они есть в нашей стране только для привилегированного класса. Образование, медицину, социальную помощь? Та же история…
Тут можно, конечно, сослаться на опыт Европы, которая гарантирует беженцам из стран третьего мира все это в огромном изобилии, но те тоже не слишком спешат в трудовую семью европейских народов, предпочитая жить на пособия и создавать гетто. Но тут нельзя забывать, что наши трудовые мигранты – отнюдь не беженцы. У них есть гражданство, цель в жизни и тот необходимый минимум квалификации, который позволяет жить своим трудом. И в этом их принципиальное отличие. Есть и еще одна группа иностранцев – выходцев преимущественно из среднеазиатских республик бывшего СССР, которые собственно трудовыми мигрантами не являются, поскольку живут здесь постоянно и работают не по найму, а в собственном бизнесе. Чаще всего он связан с тем товаром, которым богаты южные земли и бедны северные, – овощами и фруктами. Сложно сказать, какую долю этого рынка южане занимают в Ярославле, но, к примеру, в Москве, по заявлениям некоторых независимых аналитиков, она достигает 40%. А по мнению некоторых их коллег, давно перевалила далеко за половину.
Все это приводит к серьезным социальным перекосам
Все это приводит к серьезным социальным перекосам: экономия хозяев строительного бизнеса на заработной плате позволяет им надеяться только на рабочих из-за рубежа. Поэтому, если сегодня «вычесть» мигрантов из производственного потенциала страны, некоторые отрасли промышленности просто остановятся. И если в Ярославле это будет только рынок строительства и ремонта, то в Москве, например, серьезно пострадает сфера обслуживания, в которой давно уже трудятся выходцы из Таджикистана и Киргизии. Существуют очень большие сомнения в том, что коренное население ринется на этот рынок труда, – тем более если работодатели будут платить за него по тем расценкам, которые предлагаются сегодня трудовым мигрантам.
Потому мечты многих «патриотов» о том, как мы прекрасно заживем, если проблема трудовой миграции будет решаться только карательными мерами, довольно инфантильны. Путь к действительно гармоничному обществу лежит не только через изоляцию, поскольку она приводит к диаметрально разным последствиям: тут можно вспомнить, с одной стороны, экономический расцвет Японии и Сингапура; а с другой – стагнацию Северной Кореи и Туркменистана.
В нашей же ситуации нет простых решений. Более того: здесь ограничены возможности государственного регулирования: полный запрет трудовой миграции усугубит экономический спад в экономике России; ее усиление еще сильнее усугубит социальное расслоение общества. Государство в этой ситуации должно разрабатывать законы, которые максимально учитывают интересы коренного населения, но позволяют эффективно импортировать и использовать иностранную рабочую силу. Просто для этого государственные механизмы должны регулироваться механизмами общественного контроля.
Отсюда понятно, почему в сфере трудовой миграции наблюдается такой застой и одновременно раздрай: эти самые механизмы государством давно демонтированы – а сегодня разрушаются даже фундаменты, на которых они стояли. Похоже, и «наверху» не очень хорошо понимают, что делать в такой ситуации с рынком труда. Но «поступиться принципами» не могут ни при каких обстоятельствах.
