Сегодня, 9 августа, все вспоминают, что прошел год с начала протестов в Беларуси. Я горжусь, что мне тогда довелось оказаться среди этих людей и видеть эти драматичные и трагические, увы, события своими глазами.
К сожалению, сбылся мой самый мрачный прогноз, который я сделал по возвращении из Минска. Беларусь спустя год действительно по уровню репрессий напоминает Узбекистан. Сотни честных людей сидят в тюрьмах, тысячи прошли через аресты и пытки, десятки тысяч вынуждены были уехать. А миллионы затаили ненависть к режиму Лукашенко и ждут своего часа. Когда-нибудь они, конечно, дождутся.
Это говорит о том, что, когда протесты такого масштаба начались, назад пути уже нет. С какого-то момента конфликт может только ужесточаться, никаких путей для компромисса не остается. Начинается "игра с нулевой суммой", причем обе стороны играют ва-банк: или ты их, или они тебя. Если диктатуре удается остановить протесты, она не успокоится на этом, а примется уничтожать все, до чего дотянется. Диктатор будет мстить за пережитый им страх, и чем сильнее он боялся, тем более жестокой будет месть. Он готов будет принести в жертву хоть всю страну, лишь бы удержаться у власти.
Это, видимо, понимали украинцы, которые в феврале 2014 на Майдане отказались расходиться после переговоров с Януковичем. Он тогда пообещал досрочные выборы и не выдвигать свою кандидатуру, но совершенно ясно, что он просто тянул время. Если бы Майдан разошелся, к осени все его лидеры сидели бы в тюрьме или за границей, а Украина была бы почти как нынешняя Беларусь.
Это не упрек в сторону беларусов. Их сопротивление было героическим и, по меркам страны, которую четверть века втаптывали в болото, беспрецедентным. Их стартовая ситуация была гораздо хуже украинской, поэтому были ли вообще шансы на победу - сложный вопрос. Кажется, она была так близка, протяни руку - прикоснешься. Но не получилось тогда. Немного не хватило сил. Недожали.
По-прежнему уверен, что мирный характер протеста был правильным. Понимаю эмоции тех людей (в основном, впрочем, не живущих в Беларуси), которые мечтали о такой классической революции XIX–XX веков, с партизанами, вооруженным подпольем, уличными боями. На самом деле это было ровно то, чего ждал Лукашенко и к чему готовился (все эти выступления перед военными, фотосессии с Калашниковым). А к тому, что флейтистка Мария Колесникова порвет паспорт и отправится в тюрьму вместо эмиграции, готов точно не был. И того, что школьная учительница Светлана Тихановская вместо того, чтобы выпрашивать у него свидание с мужем, объездит весь мир и превратит его в изгоя, тоже явно не ожидал.
Теперь он тянет время, одновременно пытается пугать и изображать уступки. Но не думаю, что что-либо теперь может изменить отношение беларусов к тем, кто их бил, пытал, сажал, убивал. Рано или поздно они займут свое позорное место в истории, а будущее за теми, кто год назад на несколько часов почувствовал себя хозяевами своей страны.
