Сразу оговорюсь, я нормально отношусь к Гришковцу. Не моя чашка чая, но явление в российском нездоровом стендапе уникальное. Талантливый и не похожий ни на кого. Но то, что я напишу, Гришковца касается только легким движением судьбы. Не более.
Приехал как-то в Петрозаводск Гришковец. И знакомые организаторы пригласили меня и мою коллегу, а также весь пул карельской журналистики на пресс-конференцию. Доступ к телу перед концертом. Уникальная возможность. А я тогда вроде была редактором глянца, если я не запуталась в собственной биографии.
Это для нас подход к Гришковцу – что-то незабываемое. А для Гришковца, дающего гастроль сквозь всю страну, возможно, это пытка, а не подход к прессе, одни и те же вопросы, все эти творческие планы и как вам наш город. Дай бог не перепутать Петрозаводск с Петропавловском-Камчатским. А такое было. Не у Гришковца. У кого-то поющего. И уставшего от череды городов, лиц, пресс-подходов.
Вернемся к нашей пресс-конфе. Я, будучи ответственным редактором, подготовилась. Я не читала книг героя, видела только немного спектакля «Как я съел собаку» и читала пару интервью. Но, на мой взгляд, вопросы приготовила интересные и нетипичные. Сижу вся такая довольная собой – к экзамену готова, давайте начинайте. Все равно не завалите, профессор.
Моя подруга и коллега Машка опаздывает. Врывается на последних секундах перед началом, красивая, одетая по миланской моде, только что вернулась с распродажи (я не шучу, из Милана, да). Благоухает, как карельский шиповник, свежая, красивая. К пресс-конференции не готовая.
- Фёдрна, че спрашивать-то? Поделись вопросами.
Ну мне жалко, что ли. Мы ж в одном издании работаем. Она трудится у меня штатным гением. Все равно любой результат пойдет в наше общее дело.
- Да на, выбирай, какие тебе нравятся.
Мы поделили вопросы пополам.
И началось.
Все спрашивают наперебой, вот и я тяну руку. Готова же. И вопрос вроде неплохой. Но с Гришковцом происходит что-то странное. Он злобно и пристально смотрит на меня и начинает отчитывать: «А вы вообще с моим творчеством знакомы?»
К слову сказать, человек, который произносит эти два слова в одной связке — «мое творчество», — для меня навсегда выпадает из поля серьезного восприятия. Я всегда буду передразнивать и пародировать человека мантрой «Я и мое творчество». Ну да, это пафосно и смешно. Не люблю тех, кто относится к себе как к наследию. И беспощадно троллю. Ничего не могу с этим поделать.
И вот звучит это «вы хоть знакомы с моим творчеством?», и я уже не слышу, что там говорит Гришковец. Очень он почему-то поранился душевно от моего вопроса, хотя я ничего обидного не сказала.
Наш классик еще немного меня пораспекал и попросил следующий вопрос.
И тут вступают скрипки.
Моя Машка берет слово и задает мой же вопрос, только списанный к ней в блокнотик.
Что тут началось! Гришковец, не без тени обиды и превосходства, смотрит в мою сторону:
- Вот видите, какие вопросы надо задавать. Вот она меня читала.
Машка неловко поглядывает в мою сторону и чуть-чуть гордится похвалой мастера.
Мастер же долго и подробно, с явным и демонстрируемым (в мою сторону) удовольствием отвечает. Машка вдогонку задает еще один вопрос (соответственно, тоже мой).
Гришковец просто заходится от удовольствия и попадания куда-то в эго.
- Вот-вот! Отличный вопрос! Все-таки я верю в вашу журналистику.
И снова тирада на пять минут по существу моего вопроса, заданного не мной.
Пресс-конференция закончилась. Из нее я вышла побитой и злой от несправедливости. Машка с раздраем в душе: от похвалы Гришковца и неловкости передо мной.
И смысл этой истории совсем не в Гришковце.
Его можно понять. Гастроли – вещь неподъемная. Со всеми журналистами мил не будешь. Именно мой вопрос его триггернул и вскрыл. Но после мои же два добавочных угомонили и настроили на хороший рабочий лад. И концерт тогда был вдохновляющий и прекрасный.
А что хотела я этой историей сказать. Да то, что иногда готовишься-готовишься, а тебя подрезают и все твои готовки идут в черную дыру. А иногда ни в зуб ногой – и все складывается для тебя гладко и сладко, как для моей Машки.
А если так, то к черту долгие приготовления к чему-либо. Йога меня научила нейтральному отношению ко всему. Плохому ли, хорошему ли. Просто случается что-то, а вместо паники поднимись над фактом и собери все в маленькую историю. Тебе ее еще внукам рассказывать. Хоть вы мне не внуки, но с вами поделюсь. Для внуков порепетирую.
А Гришковец тут ни при чем. Гришковец – вообще молодец.
