В российской педагогической системе – большой скандал. Почти треть школьников в отдельных регионах страны не справились с математической частью ОГЭ – основного государственного экзамена. Причиной тому можно было бы назвать коронавирус, из-за которого некоторую часть времени школяры провели на удаленке. Но чтобы так «просесть» по одной из главных дисциплин, нужно было либо вообще математикой не заниматься, либо делать это в какой-то отдельно изощренной форме. О чем и пойдет речь.
Учитель – более зрелая личность, которая может вести за собой, увлекать и притягивать внимание
Испокон веку вся педагогика держалась на краеугольном принципе: учитель не просто умнее ученика. Он по умолчанию еще и более зрелая личность, которая может вести за собой, увлекать и притягивать внимание. Сами педагоги прекрасно знают, что только тот ученик хорошо усваивает предмет, который тянется к учителю как к человеку, уверенному в правоте своего дела и предмета. Если эта связь распадается, надежда остается только на вундеркиндов, но их процент редко превышает значения, которые могучей наукой под названием «математическая статистика» оцениваются в размере случайной погрешности.
В этом смысле весьма показательно, что пострадала в первую очередь математика. Причем та ее часть, которая, будем откровенны, базируется на арифметике и в самые-то вершины не поднимается. Это еще только предстоит старшеклассникам, которые через сито ОГЭ так или иначе протиснутся в 10-й класс. Уровень педагогических кадров тоже вряд ли мог упасть настолько серьезно за неполные два года. Он, наверное, и не упал – случилась беда куда более серьезная.
В рядовые члены избирательных комиссий чаще всего отряжались учителя
С момента появления избирательной системы в нашей стране избирательные участки располагались в учебных заведениях. Чаще всего – в средних школах. Именно поэтому в рядовые члены избирательных комиссий чаще всего отряжались учителя – по месту, так сказать, основной работы. Как говорят, выборы, да и большая часть политики, – дело грязное, но до поры избиркомы старались «корректировать» их результаты не слишком уж явно и открыто. Да и занимались этим в основном представители «освобожденной» части избирательных комиссий. Ситуация принципиально изменилась в 2018 году, когда независимых наблюдателей стали серьезно ограничивать в возможностях влиять на соблюдение закона о выборах. Попросту говоря, выдавливать их из избирательных участков. Тут уж процесс пошел по поговорке «Раз бога нет, то все позволено» – вбросы бюллетеней и «ручной» (во всех смыслах этого слова) подсчет голосов стали доверять и рядовым сотрудникам комиссий. Потом, понятное дело, и вовсе началась вакханалия «голосования на пеньках», которая окончательно уничтожила остатки самоуважения в преподавательском сословии. И если для учителей гуманитарных и естественных дисциплин это как-то могло пройти, не задев главных их сущностей, то математиков должно было уязвить до самых глубин подсознания. Ну, действительно, всю жизнь учить детей, что два плюс два равно четырем, и вдруг согласиться с тем, что это может быть и пять, а может и 146, если нужно.
Казалось бы – анекдот, но практика показывает, что это – суровая реальность. Человек, которому приходится соглашаться с тем, что два плюс два – сколько нужно, очень сложно быть убедительным, преподавая этот же предмет детям и утверждая, что дважды два – четыре всегда и всюду. А ребенок, как правильно заметил большой специалист этого дела Эрик Берн, не столько слушает взрослого, сколько смотрит на него. И получает массу невербальных сигналов о том, что и сам взрослый не особенно уверен в правоте собственных слов. Какое в этой ситуации может быть увлечение математикой? Дитя еще не понимает, что ему врут, – зато он это чувствует. С соответствующими последствиями, которые страна сегодня получила на ОГЭ. Действительно, откуда бедный официант мог знать, что может правильно считать?
Нельзя сказать, что самим педагогам нравится такое положение дел
Конечно, участие в работе избирательных комиссий – небольшой плюс к их скромным доходам, но очень небольшой и периодический. Хлопот и ответственности больше, чем денег, а тут еще и профессиональная деформация… В этой ситуации должна найтись структура, которая оградила бы педагогов если не от самой работы в избиркомах, то уж по крайней мере от участия в сомнительных со всех точек зрения избирательных процессах. И такая структура есть! Имя ей – профсоюз работников образования. Который имеется и в Ярославской области. Впрочем, глава его – Алексей Соколов – не видит никакой крамолы в том, что члены его профсоюза занимаются деятельностью, говоря языком недавнего прошлого, «несовместимой с моральным обликом советского педагога». Впрочем, российскому педагогу, судя по всему, это, как раз не возбраняется. Правда, результаты этой «работы» пусть опосредованно, но приводят наше образование к «разбитому корыту».
В Ярославской области математическое направление в среднем образовании пока выдерживает даже сегодняшние весьма жесткие стандарты. Но в основном за счет «старой гвардии» педагогов, которая формировалась при советской власти и эту закалку сохранила. Шансов в ближайшем будущем занять место в ряду «отдельных регионов» у нас не меньше, чем у соседей. Немудрено, что молодежь после окончания педагогического вуза не слишком спешит сеять «разумное, доброе, вечное». Наверное, потому, что никто еще не снискал успеха на пути, где приходится сомневаться даже в том, сколько будет два плюс два.
