Статья 272 УК РФ. Новая цензура

Я много чего изучил и много с кем поговорил после того, как спецподразделения Нацгвардии ворвались в мою квартиру, чтобы провести обыск и утащить несколько компьютеров и смартфонов. Я сделал вывод, что это было похоже на бандитское нападение, а не на полицейскую операцию (и докажу вам это), но есть вопрос похуже, касающийся не только меня, но и всех российских журналистов. Создан прецедент, когда получать информацию нам нельзя вообще.

Но для начала сообщу забавное известие. Никакой спецназ в дверь моего балкона влетать не имел права. Вот четыре причины проникновения в жилище гражданина, дозволенные законом «О полиции»:

1)  Для спасения жизни граждан и (или) их имущества, обеспечения безопасности граждан или общественной безопасности при массовых беспорядках и чрезвычайных ситуациях.
2)  Для задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления.
3)  Для пресечения преступления.
4)  Для установления обстоятельств несчастного случая.

Ни одна из причин не подходит — я был всего лишь в статусе свидетеля, меня не подозревали в совершении преступления, спасать меня тоже никто не намеревался, сообщений о несчастном случае или преступлении в моей квартире не поступало. Нет такого пункта в законе «О полиции», согласно которому можно врываться в квартиру свидетеля.

Я мирный гражданин, и не стал бы десять часов отстреливаться от кемеровских спецподразделений (да и нет того уменья), но пора задуматься о приобретении легального оружия. Впрочем, страшно представить, что твой сосед готов к противостоянию с «Рысью», «Булатом» и «Зубром». Жаль было бы девятиэтажку, расстрелянную из гранатометов.

Перейдем, однако, к заявленной в заголовке статье 272 Уголовного кодекса, и тут нам не обойтись без истории «подмосковного стрелка», которого в большинстве опросов и комментариев, к сожалению, называют отважным героем.

Все время штурма особняка 61-летнего Владимира Барданова кто-то сливал Telegram-каналам фото и видео спецоперации. Если обычные новостюшки Baza и Mash покупает за пару тысяч рублей, то здесь наверняка кто-то неплохо наварился.

После штурма моей квартиры слили в Сеть скрины моей переписки — вероятно, тоже не задаром. Все эти действия как раз и подпадают под статью 272 — «Неправомерный доступ к компьютерной информации». В одном случае дополнительно нарушают федеральный закон №152 ("О персональных данных") и вторгаются в частную жизнь, в другом — создают опасность для самих «штурмовиков» — пенсионер мог отслеживать действия противника в прямом эфире.

Сомневаюсь, что будут возбуждены уголовные дела, но мой прецедент, кажется, первый в России, — это новая угроза тотальной цензуры для журналистики. Хотя, казалось бы, куда дальше.

Выложенные мною ролики, из-за которых было возбуждено уголовное дело, рассказывали о не совсем правовых намерениях владельца голоса, похожего на голос губернатора — «откошмарить» всех, кто защищает свои права в прокуратуре, «растоптать» любого, кто против власти. Любой юрист подтвердит: публикация такого рода откровений является общественно-значимой. И даже если бы записи кто-то «слил», то уголовное дело завести можно было, но против того, кто рассылает угрозы неопределённому кругу лиц. 

Представьте гипотетическую ситуацию: журналист получает информацию, что сотрудники одного из силовых ведомств собираются совершить государственный переворот. Да, он купил эту инфу, или ему прислали по почте, но фактчекинг проведен и сомнений нет — готовится государственное преступление.

Что может сделать журналист? Обратиться в то самое силовое ведомство? Плохой вариант. У него есть единственная возможность: публикация в СМИ или соцсетях. Он ведь законопослушный гражданин, а не просто любитель неумело используемого понятия «хайп»; он хочет и редакционное задание выполнить, и спасти страну от революции. Результат — уголовка, статья 272.

А вот если другой губернатор, или не губернатор вовсе, а радикал Вася в закрытой переписке выражает намерение совершить преступление — можно ли разглашать такую информацию, полученную чёрт-те знает каким путём? Или пусть будет совершено преступление, но статью 272 УК пока никто не отменял.

272 статья — новое грозное оружие против журналистов и блогеров

Все мы знаем, с какими трудностями приходится сталкиваться при добыче информации. Основной вопрос следователя ко мне звучал примерно так: «Есть ли у вас знакомые в областной администрации, которые могли бы передать вам эти записи (губернаторские угрозы)?»

Но всем нам знакомо понятие «источник», и мы, как адвокаты, не имеем права до решения суда раскрывать свои источники (следователь знал, что я действующий сотрудник зарегистрированного Роскомнадзором СМИ).

Теперь, стало быть, содержание документов о тайной передаче угольщикам сельхозземель (самая популярная в Кузбассе история), закрытые тендеры на покупку всевозможной фигни госорганами, — все это не подлежит разглашению. «Идите в суд (полицию, прокуратуру, Следственный комитет)», — скажут нам доброхоты, подражая Владимиру Путину. А там нас только и ждут, чтобы уложить мордой в пол и допросить.

Вот только журналистика на этом закончится вовсе. Уже сейчас почти невозможно предать огласке альтернативные сведения о заболеваемости коронавирусом, не стоит писать про церковь и про войну. Эти темы, окруженные статьями различных кодексов, вообще лучше забыть. Как будто не было никакой Великой Отечественной и не существует никаких религий, а коронавирус — это некий канат, который перетягивают между собой Роспотребнадзор и Минздрав, постоянно дающие противоречивые сведения.

Пусть президент сделает проще: отменит статью 29 Конституции РФ, запрещающую цензуру. Ему не привыкать жонглировать Основным законом.

И мы бросим эту писанину, найдем, чем себя занять и как заработать. Это чиновники больше ничего не умеют.

Оригинал