О тех, кто работает в Москве, их женах и детях

В Москве “работы много”. Уже находясь на Казанском вокзале, можно наткнуться на “вербовщиков” весьма криминальной наружности и с хитрыми, жадными рожами, с быстро “бегающими” глазами. Попадая в столицу, житель Марий Эл сталкивается с жесточайшей эксплуатацией, при этом на разных уровнях. Здесь провинциалы находятся под двойным гнетом. С одной стороны, это откровенный, жесточайший гнет со стороны работодателя, который бесцеремонно распоряжается их временем и рабочей силой. Реальный рабочий день с учетом проезда до работы и обратно составляет 14–16 часов, а получить последнюю зарплату вообще очень сложно. Также присутствует со стороны работодателя и его прислужников явная сегрегация по географическому, расовому и национальному (если еще и не русский, а если и к тому же еще не европейской внешности) признаку, что влияет на морально-психологическое состояние работника. В Москве, благодаря сложившейся ситуации в мировой экономике, связанной с кредитно-ипотечными отношениями, существует запрос на рабочих строителей. Приехавших на заработки в основном по строительным специальностям можно разделить на четыре категории:

1. Это обычно более опытные т. н. шабашники. В основном в составе бригад и в основном работающие на частный сектор. Они заработали определенную известность благодаря своим навыкам. Их заказчики “передают из рук в руки”. Крайне замкнутые в пределах собственной бригады. Считают себя элитой среди своих менее “удачливых” “коллег”. Мало того, могут эксплуатировать своих же “собратьев” (социальные ублюдки-каннибалы). Их абсолютное меньшинство, живут они лучше, и у них деградированное классовое сознание. Они крайне вредны для классового единства и солидарности.

2. Те, кто устроился сам, благодаря либо информационным ресурсам по поискам работы в интернетах, либо приехавшие наобум, на свой страх и риск. Таких тоже меньшинство. Они рискуют больше, но все же живут лучше, но хуже, чем первые. Именно они, обычно попадая в коллектив состоящих в основном из москвичей, подвергаются географической, расовой и национальной дискриминации. Их заработная плата меньше, чем у москвичей. Им гораздо сложнее настоять на контракте “от первого дня”, с работодателем, т. е. несколько первых месяцев с ними не заключается контракт — якобы в “испытательных целях”. Также им сложно и практически невозможно выторговать за свою рабочую силу выгодные условия в том же контракте. Ну и обычно именно они не получают “последнюю получку”, так как либо с ними не заключали договор, либо договор, подписанный с работодателем, как обычно, ничего не стоит. У них в разы меньше прав относительно москвичей и несущие огромный вред здоровью психологический дискомфорт и стресс. Иногда они пропадают без вести. К этой же категории можно отнести и продающих свои трудовые навыки и рабочую силу в других производительных сферах.

3. Рабочие из региональных организаций, не обязательно с головным офисом конкретно в Марий Эл, но с представительством в республике, имеющих строительную площадку в столице. Эти зарабатывают меньше, но и рисков быть “кинутыми” тоже меньше. Крайне аморфны с точки зрения классовой борьбы.

4. Устроившиеся через “посредников”. Этих крайнее большинство. Понятие “посредник” появилось в лексиконе строителей в эпоху становления кремлевского капитала. Обычно под "посредниками" подразумеваются полукриминальные личности, ведущие теневой бизнес и наживающиеся за счет рабочих. Свою прибыль они берут из фонда оплаты труда, от 15 до 50% с заработной платы. Это касается обычно постоянных “посредников” с точки зрения работяг. Есть также и “разовые”. Последние могут и вообще “кинуть”. Однако в последнее время в этой категории подразумеваются и вообще небольшие строительные фирмы, в основном мелкие юрлица. Это относительно недавняя тенденция, связанная с развитием пролетариатского сознания.

Но вернемся к четвертой категории работяг. Их доставляют прямиком на объект, как скот, обычно в “газелях”. Часто они живут непосредственно на объекте либо в бывших общежитиях бывших ПТУ. В ужасной антисанитарии, в холоде и дискомфорте. Питаются в разы хуже, чем другие. Медицина у них отсутствует. Прав практически никаких. Работают принудительно по 12–16 часов. Без выходных. От 15 до 45 дней, т. е. вахтой. Кроме адских условий жизни и труда, часто оказываются “кинутыми”, в основном “посредниками” либо благодаря нерасторопности этих же самых “посредников”. Примерно каждый третий раз они не получают обещанную зарплату. Часто подвергаются моральному и физическому насилию. Благодаря жесточайшему гнету они более предрасположены к рабочему единству и прогрессирующему классовому сознанию. В большинстве случаев это молодежь, т. н. второе поколение, из-за этого они закономерно являются потомственными пролетариями (что важно) и им больше других крайне присуще классовая неприязнь, перерастающая в ненависть и классовую борьбу. Замечу, что многие московские вольнодумцы убеждены, что последние вместе с мигрантами из “постсоветских” государств будут движущей силой в будущей революции и в уничтожении колониальной империи. Об этом они говорят на “левых прогрессивных тусовках” и посвящают этому свои плачи Ниневии.

То, что описано мною выше, относится в основном к рабочим строительных специальностей, так как их подавляющее большинство, но может относиться и к людям других профессий (к ним больше подходит пункт два).

Также широко присутствует и гнет со стороны простых москвичей. Под москвичами здесь подразумеваются как и потомственные, так и имеющие недвижимое жилое имущество в Москве. Их гнет заключается в наживе от сдачи в аренду квартир приезжим обустраивать их город по неоправданно высоким ценам, а сами, при этом не работая, живут за счет ренты либо за рубежом, либо где-нибудь в Тверской области. Сюда также стоит добавить, что, возможно, на основании этого москвичи считают провинциалов людьми второго сорта, лентяями и неудачниками.

Недосыпы, плохое питание дешевыми продуктами, антисанитария, жесточайшие условия труда, сегрегация и моральный гнет наносит огромный вред здоровью наших сограждан, а отсутствие свободного времени лишает их интеллектуального и эстетического развития, положенного современному человеку. Измотанные адскими, архаичными условиями труда, многие из них употребляют алкоголь, дабы выдержать многочасовую нагрузку на организм, так как алкоголь вызывает ложное чувство бодрости, а при морозе - тепла для тела. На фоне дороговизны проезда в общественном транспорте, аренды жилья и продуктов питания на самом деле кажущаяся высокой заработная плата в действительности становится маленькой. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, наши земляки вынуждены ютиться в переполненных, снятых на бригаду квартирах, в общагах с антисанитарными условиями и насекомыми, переносчиками разной заразы, в строительных вагончиках. Закупаться просроченными продуктами в супермаркетах для “челяди”, таких как московские “Магниты” и “Пятерочки” (они отличаются от провинциальных по многим показателям в худшую сторону), а супермаркеты для москвичей типа “Азбуки вкуса”, где буханка хлеба весом в 300 грамм из высших сортов злаков стоит почти 300 руб., называется нашими работягами “музеем еды”. В Москве существует такое понятие, как продукты для “челяди”. Я был свидетелем случая, когда для дальнейшего продолжения труда в адских условиях работ на монолитах молодые парни в поисках необходимого алкогольного “допинга” забрели в ближайший “музей для еды” и задали вопрос сотруднице: “Где здесь водка для челяди?” Сотрудница, являясь таким же “отребьем”, как и мы все, сочувственно довела их до нужной полки. Она все понимала. Она была из наших.

А вокруг роскошь, богатства, дворцы. Бульвары и строения, отремонтированные в единственном числе, по цене марийского годового бюджета. Шикарные машины, женщины в натуральных шубах и с искусственной внешностью. Москва, ничего не производя и являясь на самым деле бесполезным городом, вкушает наилучшие плоды всего национального богатства России. Москвичи живут в разы лучше жителей регионов. Поэтому москвичей ненавидят в России. Можно ли считать ненависть провинциалов к москвичам классовой неприязнью? Думаю, безусловно, нельзя. Однако, с другой стороны, за последние десятилетия Москву наполнили в основном разного рода амбициозные авантюристы с абсолютно атрофированным классовым сознанием и с крайне прогрессирующим частнособственническим мировоззрением. Виноваты ли они? Не мне решать, так как, говорят, бытие определяет сознание. Оставим право решать другой структуре. Революционной. По крайней мере они в совокупности должны заплатить репарации в пользу провинциалов - за загубленные жизни, здоровье и семейные отношения своих же сограждан из провинций.

А дома - женам, уехавших на заработки в Москву, досталась нелегкая доля практически в одиночку воспитывать детей и сохранять семью. Наши бедные региональные жены воспитали уже целое поколение детей без вечно отсутствующих большую часть времени на заработках “в москвах” мужей. И уже начали воспитывать второе поколение, отправив первое поколение мужчин опять же в Москву и «на севера». Надо поставить им памятник. Памятник региональным женам эпохи русского капитализма XXI века. 

Наши дети не видят отцов большую часть времени. Не видят их не из-за того, что отец непутевый или война, а потому что “папа на заработках”. Да, сегодня с полной уверенностью можно сказать, что существуют предпосылки для исчезновения института семьи, этой первобытно-архаичной структуры общества. Но готово ли к этому общество? Я думаю, мировоззрение людей в наше время еще не созрело, чтобы это принять. По этой же причине на психологическом уровне отсутствие отца и мужского начала в семье провоцирует преступность в молодежной среде и психических расстройств в форме сексуальных перверсий. Возможно, лет через 100 станет ясно для большинства людей, как воспитывать детей без наличия семьи, но сегодня земляне к этому не готовы, и это очевидно. Поэтому, когда многие семьи, не выдерживая периодического отсутствия мужской части, и распадаются, все это приводит к негативным последствиям для нашего общества. И особенно циничным на фоне всего этого выглядит тот случай, когда сытая и упакованная москвичка высокомерно утверждает, что это правильно, когда “муж зарабатывает, а не сидит у себя дома”, т. е. имеется в виду в регионах, при этом ее дети воспитываются в полной семье и их будущее ясно.

Вынужденный оставлять по известным причинам кроме своего здоровья и личной жизни весомую часть заработной платы на затраты во время своей рабочей “вахты”, наш работяга, возвращаясь домой, привозит едва половину зарплаты, и эти деньги исчезают в мгновение ока. Ничего не остается. Не скапливается. Он вынужден заплатить дань государству в виде необоснованно дорогих услуг ЖКХ, каких-то налоговых выплат (якобы идущих на развитие какого-то там общества, а на самом деле на зарплаты тем же самым избивающим нас, унижающим, грабящим и защищающим власть имущих ментам, чиновникам и пр.). Самую же большую часть заработной платы наш бедолага отдает банкам.