Первая, на кого было заведено уголовное дело по обвинению "в участии в нежелательной организации".
И хотя ее “преступление” до сих пор лишь абстракция, однако это железный повод для обысков и таких вот мер, как домашний арест уже на 732 дня.
Анастасия Шевченко – та политзаключенная, о которой я думаю ежедневно. Хотя и не могу помочь ничем совершенно! Но я думаю о Насте, потому что, на мой взгляд, это одно из самых несправедливых и вопиющих дел современности.
Домашний арест – такая хитрая мера, когда кажется, что вроде бы человек не так уж и сильно репрессируется.
Но из рассказов знакомых, испытавших на себе разные виды арестов, я узнала, что это не так. А в чем-то это оказалось даже самой тяжелой мерой пресечения.
Удивительно, но многие из “бывалых” выбрали бы даже тюрьму: “Там кормят хотя бы” - это цитата (под домашним арестом, если кто-то не в курсе, нет возможности работать, к примеру).
Никто из моих знакомых не сходил с ума в СИЗО или даже исправительной колонии наистрожайшего режима, но был такой случай под домашним арестом. За последний год все мы смогли почувствовать на себе карантин. А теперь представьте в деталях домашний арест на 732 дня с гораздо большими и строгими ограничениями:
Когда нельзя пользоваться телефоном и интернетом (даже для вызова скорой помощи и даже своим детям – только при разрешении следователя). Когда нельзя выйти, пусть даже в маске, перчатках и с санитайзером. И когда у тебя двое детей + мама-пенсионерка в том же домашнем аресте. 732 дня. Я уже не говорю и не хочу говорить о трагедии, произошедшей с одним из троих детей Насти во время этого ареста.
Это просто кошмар, все это чудовищно и настоящая катастрофа.
Настя, если слышишь меня, мне больно и стыдно (ведь граждане – зеркало; и в этом смысле “заслуживают своего правителя”).
