Павел Суетин из Североморска уже два года живет в Киркенесе. Он утверждает, что военкомат продолжает его разыскивать. Однако норвежское миграционное ведомство считает, что мобилизация в России не проводится, и ссылается на слова Путина.
Два года назад, 22 сентября 2022 года, Павел Суетин вышел из своего дома и уехал из России. Накануне Владимир Путин объявил “частичную мобилизацию”, а вечером в дверь Павла позвонили. По словам мужчины, он посмотрел в глазок, увидел мужчин в военной и полицейской форме и не стал открывать дверь, а на следующий день в пять часов утра двинулся в сторону Норвегии, где живет его мать.
В городе Вадсё на севере королевства Суетин попросил политического убежища. В середине сентября 2024 года норвежское миграционное ведомство UDI сообщило мужчине, что он не имеет права на убежище и должен в течение трех недель покинуть Шенгенскую зону. Это первое известное решение подобного рода в Норвегии, которое может иметь последствия для других просителей, сбежавших от мобилизации.
В документе, который Barents Observer показал Павел, говорится, что проситель может претендовать на убежище, если подвергается риску преследования в связи с происхождением, политическими взглядами, цветом кожи, религией, национальностью, принадлежностью к определенному этносу или социальной группе. Либо — если для него есть реальная угроза подвергнуться смертной казни, пыткам или другому бесчеловечному или унизительному обращению. По мнению UDI, ничего из вышеперечисленного Павлу не грозит, и это единственная причина, по которой ему не предоставляется убежище.
Кроме того, миграционное ведомство пишет, что мобилизации в России сейчас не проводится, и ссылается на слова Владимира Путина и Сергея Шойгу, заявивших в октябре 2022 года о завершении мобилизации. UDI указывает, что соответствующего приказа нет, но утверждает, что повестки больше не рассылают, а войска пополняются добровольцами, которых мотивируют большими денежными выплатами.
Также в документе сказано, что в России нет ни запрета на выезд для мужчин призывного возраста, ни случаев ареста людей, которые покинули страну во время мобилизации, а потом вернулись.
Barents Observer поговорил с Павлом о том, как он попал в Норвегию, что он думает по поводу отказа в убежище и что его ждет, если он по требованию норвежских властей вернется в Россию.
«Не хочу убивать и не хочу умирать»
“По образованию я эколог, окончил Мурманский морской рыбопромышленный колледж. В Североморске у меня была своя кофейня. Я был директором, а также стоял за барной стойкой. Я готовил кофе и очень любил свое дело. Я не ворочал миллионами, но у меня была квартира, машина, мне всего хватало.
24 февраля 2022 года… Я думал, что это вранье. Что такого не может быть. Так получилось, что моя бывшая девушка из Украины, из города Николаев. И она каждый день плакала, показывала мне то, что ей друзья присылают. И когда ты видишь то, что сняли живые люди у себя на улице… Естественно, я был в шоке. У моей мамы девичья фамилия — Мартыненко; вся родня с маминой стороны — украинцы, живущие в Украине. И вот мне говорят, что надо идти и убивать моих родственников!
21 сентября, когда Путин объявил мобилизацию, у меня был выходной. Мы с приятелями стояли на улице в середине дня, разговаривали. И тут одному позвонили из военкомата, второму позвонили… Просто звонили и приглашали в военкомат.
А вечером, в 10-11 часов, ко мне домой постучали. Я очень тихо подошел к двери и посмотрел в глазок; и я увидел за дверью нескольких мужчин в военной и полицейской форме. В пять утра меня уже не было дома. Единственное место, куда я мог уехать, это Норвегия — здесь живет моя семья, моя мама. Я несколько дней провел у мамы, а потом пошел в полицию, где рассказал все как есть: что меня хотят забрать на войну, но я не хочу убивать и не хочу умирать”.
По словам Павла, военный комиссариат продолжает его разыскивать даже спустя два года после начала мобилизации.
“Сейчас в мой квартире живет другой человек; и к нему иногда приходят из военкомата и спрашивают про меня — интересуются, где я нахожусь. С такими же вопросами звонили моему брату; он в России, но он пожарный, поэтому его не забирают. Последний раз это было два месяца назад”.
UDI, рассматривая прошение Павла Суетина о предоставлении убежища, пришло к выводу, что у него нет тесных связей с Норвегией. Павел говорит, что это не соответствует действительности: здесь находятся его мать и отчим, заменивший ему умершего много лет назад отца. Сам Павел сейчас работает на рыбной фабрике и считает важным для себя не жить на пособие.
«Либо в войска, либо в тюрьму. Оба варианта равносильны смерти»
Мужчина не знает, что ему делать, если норвежские власти все-таки заставят его выехать из страны.
“UDI говорит, что никакой мобилизации нет, потому что так сказал Путин. Но, по-моему, это общеизвестный факт, что каждое слово Владимира Путина — вранье. И про мобилизацию он врал, и про срочников… И в данном случае — даже российские суды указывают, что мобилизация не завершена, пока нет соответствующего указа.
Я уверен, я знаю, что меня заберут на войну. Я призывного возраста, я не женат, у меня нет детей, я служил в армии (правда, моя срочная служба заключалась в том, чтобы убирать снег и красиво заправлять кровать). Сейчас даже повестку необязательно вручать, достаточно отправить на "Госуслуги" — и человек сразу же лишается возможности выехать из страны. Если я вернусь в Россию, я попаду либо в войска, либо в тюрьму. Оба варианта равносильны смерти”.
Как Павел Суетин сообщил Barents Observer, он намерен обжаловать решение UDI.
По состоянию на июнь 2024 года российские суды вынесли более 10 тысяч приговоров в отношении солдат, которые не желают служить, подсчитала “Медиазона”. Большинство дел касаются самовольного оставления части. Чаще всего по таким делам выносят условные приговоры, а осужденных снова отправляют на фронт. Однако есть и приговоры с реальным лишением свободы; так, в Коми сбежавшего из военной части мобилизованного приговорили к 5,5 года колонии. Условия содержания в российских колониях и тюрьмах регулярно признаются бесчеловечными.
С дезертирами, которых ловят на месте, расправляются сами военные. К таким людям применяют пытки — например, сажают в яму под открытым небом или в подвал, избивают, морят голодом и жаждой.
В разных европейских странах разный подход к россиянам, просившим политическое убежище из-за мобилизации. Финляндия в определенный момент заморозила процесс рассмотрения таких заявлений, но затем разработала свои подходы. По данным Yle, к июлю 2024 года в Финляндии насчитывалось более 700 мужчин из России, ожидающих убежища. К маю этого года Миграционная служба Финляндии вынесла 232 положительных решения по поводу предоставления убежища и 95 отрицательных (Yle не пишет, с чем связаны эти кейсы — с политическим преследованием или мобилизацией). Еще 262 человека отозвали свои заявки и выехали из страны — либо в Россию, либо в безвизовые для россиян страны.
Право россиян получить убежище по причине мобилизации признала Франция. Национальный суд Франции по вопросам права на убежища ссылается на законодательство Евросоюза: там сказано, что право на убежище есть у лиц, избегающих участия в военных преступлениях. Убежище для отказников предоставляет и Германия, но с одним условием: претендент должен получить в России повестку. В противном случае миграционное ведомство может посчитать незначительным риск, что на войну отправят именно этого конкретного просителя.
После того как в России заработал реестр электронных повесток, это условие стало невыполнимым.
