На фоне большого опыта сопровождения уголовных дел о протестах, начиная с Болотки, заканчивая «московским», интересно сравнивать реакцию властей Беларуси.
Во-первых, в России не используют средства разгона протестующих. Это целенаправленная многолетняя политика. Мы писали об этом в недавнем докладе «Техника разгона». Очевидно, связано это именно с нежеланием причинять такие телесные повреждения, создающие мощный медийный эффект. Большого числа полицейских в средствах защиты, заграждений и резиновых палок российским властям хватает.
Во-вторых, следственные органы в Беларуси действуют пока прямо по «московской» методичке. Большая следственная группа (100 следователей), 21 уголовное дело, статьи о массовых беспорядках и насилии против полиции.
В-третьих, разница в том, что в Беларуси почти нет правозащитных адвокатов. Полномочия их сильно урезаны. После разгона оппозиции в 2010 году, когда защитники обвиняемых играли ключевую роль в публичном пространстве, они подверглись мощнейшему давлению. Публика, например, почти ничего не знает про дело находящегося больше двух месяцев под стражей Сергея Тихановского. То же самое будет с «минской Болоткой». Возможности общественного давления будут очень ограничены.
В-четвертых, Беларусь — не член Совета Европы, на нее не распространяется юрисдикция Европейского суда по правам человека. Из международных органов давление на нее могут оказать только структуры ООН 🇺🇳. А даже самый эффективный и обязательный для исполнения Комитет по правам человека недавно был послан властями Кыргызстана по делу правозащитника Аскарова (который умер в заключении в прошлом месяце). Беларусь — последняя страна Европы, где применяется смертная казнь, и плевать власти хотели на все многолетнее давление.
В-пятых, российские власти почти никогда не практикуют захват в заложники членов семьи (можно вспомнить разве что дело брата Алексея Навального — Олега). В Беларуси же основные лидеры оппозиции сегодня имеют арестованных супругов, чье положение, безусловно, используется властями для давления.
В-шестых, из Беларуси сейчас некуда бежать, кроме России. Коронавирус резко сузил возможности для политэмиграции. Жители Беларуси уже хлынули в Россию, осознавая, что это не самое безопасное для них место в мире.
В-седьмых, подавляемое и запугиваемое десятилетиями гражданское общество не имеет устойчивых навыков сопротивления, не преодолело страх тюрьмы и готовность к необходимой обороне при угрозе жизни и здоровью. Намного быстрее самоорганизовались, развернули группы взаимопомощи, массы сервисов для протестующих. То же наблюдалось в дни московских протестов летом прошлого года в России.
В-восьмых, в Беларуси нет работающих каналов обратной связи между обществом и властью. Переговоры, уступки, в том числе политические, невозможны. С этим стало очень плохо и в России, где власть перманентно генерирует различные симулякры гражданских институтов и создает видимость политического процесса.
В-девятых, мир находится в периоде минимальной заинтересованности в демократизации авторитарных государств, особенно в Евразии. Коронавирус, кризис собственных институтов и политических систем, проблемы внутри Евросоюза, внутри США оставляют Беларуси разве что Польшу и Литву в качестве последовательных сторонников демократических перемен ©️.
Все сказанное говорит о том, что вызов перед гражданами Беларуси стоит гораздо более высокий. Не дожав сейчас и быстро, они рискуют в очередной раз уйти в привычную реакцию и апатию на следующий отрезок в несколько лет. Потому — можно пожелать только стойкости и победы!
