Нам не дано знать, когда наступит самый страшный день
Светка подошла к самому краю крыши и посмотрела вниз. Высоко. Хотя снег высоту сглаживает. Не видно асфальта – не так страшно прыгать. А еще лучше – стать птичкой и полететь. Птичкам жить легко. Она села. Селфи, что ли, запилить? Типа, прощайте и помните… Нет, не стоит. Это будет позерство, а ей нужно – чтобы мать потом всю жизнь мучилась.
Старшая девочка
Быть старшей – сущее наказание. Особенно, когда у детей большая разница в возрасте. Светке иногда казалось, что мать специально родила Таньку через 10 лет после нее – чтобы было кому нянчиться.
- Ты – старшая девочка в семье, помощница, - любимая мамочкина фраза.
Ну, конечно, кому еще помогать – отца-то у Таньки не имеется. Что-то там у них с матерью в мировоззрениях не сошлось, и Танька родилась в неполной семье. Своего отца Светка тоже смутно помнит. Мать говорит, что пил. Пил так пил.
Светка повела плечами. Все-таки дует на этой крыше нещадно. Но ничего. В последний день жизни бояться простуды уже глупо.
Когда же все стало так отвратительно? Последнюю каплю Светка отлично запомнила. Вчера мать последнюю надежду в ней убила. Надежду насчет куртки.
- Извини, Светик, но ничего не выйдет. С деньгами у нас сейчас не очень. У тебя старая курточка еще очень хорошо выглядит…
- А может, это все из-за того, что кое-кто своей личной жизнью занялся и ему плевать на детей? – сорвалась Светка.
А что, правду ведь сказала! У маман – личная жизнь: дядя Боря и новый ребенок через пять месяцев. Что ей какая-то куртка?! А у Светки эта куртка – вопрос жизни и смерти. Старая – ноунейм, такие уже не носят. Девчонки в школе смеются, пальцем показывают. Светка бы сама заработала, но ведь есть еще Танька эта проклятая с ее вечными соплями и температурой. Но старшей девочке нужно помогать маме. И вот благодарность за помощь. На куртку надо-то пять тысяч!
Когда же все покатилось в тартарары? Наверное, когда дядя Боря начал играть «в папашку». Проверять домашнее задание и выговаривать «за недоученное». Умный, блин. Сам в жизни не состоялся – работает менеджером, а туда же. Даже в школу наведался, про ГИА разузнал. На репетиторов пожлобился, зато организовал «часы дополнительного обучения» по собственной системе…
- Мама, пусть твой мужик от меня отстанет! – орала Светка.
- Не смей его так называть! Борис будет вашим с Таней отцом. У нас скоро ребенок родится!
- Вот и размножайтесь там себе, а от меня отстаньте!
…Наказали. Лишили планшета на месяц. Ладно хоть телефон оставили. Хоть и без интернета. Надо, наверное, набрать им послание перед смертью. Потом прочитают – всю жизнь мучиться будут.
Спасительница
Девочку на крыше Лидия Петровна заметила по чистой случайности. На самом деле она Пушка искала. Пушок, когда сбегал, обычно потом на дереве находился. Его туда собаки загоняли. Вот, собственно, так Петровна наверх-то и взглянула. А там, на крыше, девка.
У Лидии Петровны – дальнозоркость. Это вблизи она ничегошеньки не видит. А вдалеке – огого.
- Эй! Ты чего там?! Давай спускайся! – крикнула Лидия Петровна в направлении крыши.
Эх. А в газете писали, что полицейские какой-то рейд провели. Все чердаки обследовали. Мол, все закрыты. А эта забралась как-то! Все врут в газетах, все врут. И во дворе, как назло, – никого. Время дневное – все на работе. Ох. А если это суицидница?! Петровна недавно передачу про это смотрела. Подростки сейчас инфантильные пошли. Надо бежать наверх, ой, надо…
…Светка отвлеклась от своих мыслей. Вроде кто-то кричал. Наверное, бабка. Стоит, машет ей. Кулаком, что ли?! Вот только сумасшедшей бабки ей не хватало в довесок ко всем злоключениям!
Светка отошла вглубь крыши от греха подальше.
…Петровна обмерла. Ну все, сейчас разбежится и прыгнет, не иначе. И зачем только она крикнула. Психологи же в передаче говорили, что нужно с пониманием, нежно. В груди кольнуло. Где там нитроглицерин? Дома? Не успеет она домой. На крышу ей надо, а лифт в доме уже дня три как не работает. Лидия Петровна заторопилась вверх по ступенькам. Останавливаться нельзя, нужно спасти девочку. Зря она, старая ворона, телефон с собой поленилась взять. Только бы успеть, только бы успеть…
В следующий раз
Бабка порядком сбила Светкин настрой. Она поняла, что красиво уйти не получится. Либо надо решаться сейчас, либо отложить мероприятие до следующего раза. «Сейчас» не хотелось. Мысль написать матери с ее хахалем письмо, сделать предсмертное селфи показалась интересной и требовала реализации. Но, понятное дело, без бабки. Светка закрыла чердачную дверь на всякий случай. А то ворвется – крику не оберешься и ничего не докажешь.
...Когда Лидия Петровна добралась до девятого этажа, она практически ничего не видела, не слышала и не чувствовала. Сердце уже не ныло, казалось. Болела каждая клеточка тела. Левая рука онемела, и старушка никак не могла взять в ум, как же открыть эту треклятую чердачную дверь. Ударила плечом раз, два… На большее сил не хватило.
- Эй! Ты там? – слабеющим голосом позвала Петровна. Никто ей не ответил.
…Светка затаилась. Она стояла совсем близко с чердачной дверью и прислушивалась. Так и есть – добралась и долбит. Ну ничего, надоест – уйдет. Одно плохо – сегодня все-таки придется тащиться домой и делать физику. А еще придется выслушивать нотации за две «свеженькие» двойки. Как они все-таки достали, эти мать и дядя Боря. Раз уж старшая девочка – так и дали бы полную свободу!
…Неужели прыгнула? От этой мысли Лидия Петровна совсем ослабела. Она кое-как сползла по лестнице и преодолела два пролета. Или три – считать пожилая женщина не могла. Перед глазами стояла ужасающая картина: распластанное тело подростка и кровь. Много крови на белом свежем снегу. Женщина опустилась на ступени. Кажется, все. Нужно только передохнуть. Только передохнуть. Опоздала. Какой страшный день.
***
Светка сидела на крыше, пока совсем не закоченела. Потом все-таки решила выбираться. На девятом все было «чисто». Значит, ушла. Значит, пронесло.
Пожилая женщина сидела между седьмым и восьмым этажом. Вернее, почти лежала на лестнице. Глаза закрыты, губы бледные.
- Вам плохо? Женщина? Ау? – пожилая женщина на Светку не реагировала. Девушка задела ее носком ботинка. Прикоснуться рукой было страшно. Когда лежащая не прореагировала и на это, Светка поняла, что нужно уносить ноги, а то мало ли что… Начнут спрашивать-выяснять, что да как, родителям сообщат. Хватит ей и имеющихся проблем. Бабки — они живучие, все будет хорошо.
Девушка вышла из подъезда и пошла в кофейню. Ей нужен был кофе. И, пожалуй, тирамису. Или чизкейк. Как компенсация – день какой-то дурацкий.
… Лидию Петровну вечером нашла соседка. Она так и не поняла, что старушка делала так высоко – жила-то она на третьем. Разве что кота опять своего искала. Теперь – все, нет у Пушка хозяйки. Как все нелепо. Как страшно…
