Говоря о репрессиях 1930-х, часто забывают о близких тех, кого посадили или расстреляли. Тем временем они также являются морально пострадавшей стороной, душевная боль которых наверняка передалась и их потомкам. С уверенностью могу сказать, что психологам еще предстоит окунуться в изучение этого механизма семейной травмы, а пока просто скажу, что, читая такие архивные документы с мольбой о помощи, невозможно оставаться равнодушным, как бы ни старался, хочется узнать больше, вникнуть в суть, отследить судьбу потомков, но, к сожалению, это часто невозможно. В этой заметке я публикую письма близких родственников репрессированных в СССР в 1930-е годы, они из совершенно разных уголовных дел обвиняемых по ст. 58 УК РСФСР. Их роднит только скорбь и надежда. Надежда на то, чему никогда не суждено было сбыться - увидеть вновь своих любимых людей.
Ефанов Павел Иванович, 1895 г. р., уроженец станицы Бородиновской (ныне с. Бородиновка Варненский район Челябинской области), казак. По мнению следствия с 1932 года являлся японским диверсантом-повстанцем, был завербован в Китае во время отступления с "дутовцами". Обвинен по ст. 58-2-9-11 УК РСФСР. Расстрелян 22 ноября 1938 года в 14:00 в Челябинской тюрьме.
Со своей женой Татьяной Андреевной он познакомился в Китае и привез ее на Урал после возвращения оттуда. На момент ареста ему было 43 года. Детей у супругов не было.
После ареста мужа и конфискации имущества Татьяне Андреевне пришлось до конца своих дней жить в семье племянника мужа в с. Бородиновка. Женщина неоднократно писала письма генеральному прокурору СССР, все они вложены в архивно-следственное дело ее мужа, однако до самой смерти о его судьбе она так и не узнала. О том, что почти сразу после ареста он был расстрелян...
В архивно-следственном деле нет справки о реабилитации, жене она также не направлялась, несмотря на то, что имелся протест прокурора от 1951 года о том, что данное уголовное дело, по сути, сфабриковано.
Студеникин Иван Захарович, 1890 г. р., уроженец п. Катенино (ныне Варненского района Челябинской области).
На момент ареста женат, в семье воспитывается четверо детей. Жена Дарья Федотьевна, 46 лет, начиная с 1939 года пишет заявления прокурору Челябинской области.
"Мой муж... в 1937 году был задержан органами НКВД, неизвестно для меня по каким причинам. И вот уже один год и одиннадцать месяцев... я не имею о муже никаких известий. Обращалась в органы НКВД и никаких результатов не получала и не знаю судьбы своего мужа...
Студеникин И. З. этого не заслуживает, точно, как и я, он был в вечных батраках... он сын погибшего отца от руки белых банд... в 1918 году... Прошу вашего внимания в рассмотрении вопроса, и сообщить мне, где находится мой муж...".
Студеникин И. З. был осужден к отбыванию 10 лет лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. Предположительно, что умер во время отбытия наказания. Реабилитирован в 1958 году. В базе данных Книга памяти Челябинской области ошибочно указана дата рождения 1900 год, так же ошибочно указаны и данные о том, что он был приговорен к ВМН.
Труфанов Иван Петрович, 1887 г. р., казак, уроженец станицы Бородиновской, проживал в поселке Московский Чесменского района Челябинской области. Работал ветфельдшером. Приговорен по ст. к высшей мере наказания, был расстрелян 27 декабря 1937 года в Челябинской тюрьме. На момент ареста ему было 50 лет. Жена - Анисия Федоровна писала заявления о розыске мужа Прокурору Челябинской области, после чего ей была выслана посмертная справка о том, что он якобы скончался в 1941 году во время отбытия наказания от инфаркта миокарда, что не соответствовало действительности. Правду она узнала гораздо позже уже перед своей смертью. Так, даже после реабилитации репрессивная система продолжала врать, что, мол, не расстреляли, а умер сам.
Труфанов Егор Иванович, 1902 г.р., уроженец станицы Бородиновской. На момент ареста работал чернорабочим фермы Дружная. На момент ареста был женат, в семье было четверых детей, младшей из которых было 2 года. Осужден к 10 годам лишения свободы на 10 лет в ИТЛ. По некоторым данным, отбывал наказание в БелБалтЛаге Архангельской области во время отбытия наказания. Сразу после его ареста дети стали сиротами, так как мать Марфа Алексеевна умерла от затяжной болезни. Их воспитывали дедушка и бабушка, жили они все в нищете, согреваемые мечтой, что их отец вернется живым и будет рядом, но ей не суждено было сбыться. Его дочь Зоя Егоровна, всю жизнь прожившая в с. Бородиновка, искала его вплоть до 1990-х годов, так и не получив правдивого ответа ни о его местонахождении, ни о его судьбе.
"...родителей исключили из колхоза, забрав у них дом. Родители наши вместе с четырьмя детьми вынуждены были покинуть родное село и уехали в поисках места жительства во вновь организованные совхозы... Папа работал скотником, а мама разнорабочей. И вот в июле или августе 1937 года папа пригнал на водопой стадо, вдруг подошла к нему машина из органов милиции, объявили его врагом народа и увезли в райцентр села Варна. Больше мы своего папу не видели. Вскоре умерла мама... От папиного товарища мы узнали, что он был осужден на 10 лет и сослан в Архангельскую область. Работал на лесозаготовке. Лесиной ему сломало ногу... 16 ноября 1938 года он умер. Вот и все, что мы знаем о своих родителях, выросли сиротами по произволу НКВД, жестокие законы осиротили нас. От всей души и слезно прошу сообщить мне, какие данные в документах есть о нашем отце...".
Таких историй, конечно, десятки тысяч. И каждый раз, вчитываясь в материалы архивно-следственных дел, понимаешь, что история репрессий часто искажена. Принято говорить о том, что люди боялись, родственники молчали, запросов не делали, просто тихонечко жили, но все это неправда. И не молчали, и запросы делали. Однако правды большинство из них так и не узнало. В лучшем случае их просительные письма попали в личные или уголовные дела их репрессированных родственников. До сих пор многие из этих людей не включены ни в какие книги памяти, а значит, и в статические данные, скорее всего, они тоже не попали. Так что до финала этих страшных историй еще далеко, не один десяток лет. Лишь бы не забыли.
