11 октября Министерство юстиции России признало Фонд борьбы с коррупцией "иностранным агентом", а чуть раньше суд в Москве оштрафовал движение "За права человека" Льва Пономарева на 300 тыс. руб. за нарушение закона об иностранных агентах (а теперь над этой НКО нависла угроза ликвидации). Эти организации якобы финансируются из-за рубежа. То есть по министерской логике выходит, будто зарубежным государствам соблюдение прав российских заключенных и избавление от коррупции в России важнее и нужнее, чем нашим согражданам.
Еще ранее суд удовлетворил иски к активистам оппозиции из-за протестной акции 27 июля в Москве — со стороны московского метрополитена, "Мосгортранса", "Автомобильных дорог" и даже ресторана "Армения". Увы, и сажать участников мирных протестов меньше не стали — вспомним недавний приговор в Ростове-на-Дону Яну Сидорову и Владиславу Мордасову за выход на пикет. Однако эти репрессии с посадками все меньше останавливают недовольных властью и привлекают к гонимым дополнительное сочувствие. Поэтому чаще стала применяться иная тактика силовиков: бить по карману. Такие репрессии, может быть, не создают вокруг жертвы героический ореол, но в итоге лишают ее возможности действовать, а то и вовсе нормально существовать.
Известны уголовные дела против журналиста Светланы Прокопьевой и московского студента Егора Жукова. Их — даже до формального доказательства в суде вины! — внесли в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга. Меньше известна история анархистки Екатерины Мурановой из Медвежьегорска с маленьким сыном-астматиком на руках, попавшей в этот же список из-за комментария в социальной сети "ВКонтакте". Им всем заблокировали банковские счета, оставив, по сути, без средств.
Расчет вполне прагматичный: наши сограждане довольно индифферентно относятся к чужим денежным неурядицам. В самом деле — не гноят же в застенках, не бьют дубинками, не пытают. Кому-то дали в конечном итоге "всего-то" год условно (за то, что он не виновен?), кто-то помещен вместо СИЗО под домашний арест. Градус протеста по сравнению с летними месяцами снизился. После того как выпустили из-за решетки Павла Устинова, Алексея Миняйло и некоторых других, раздались голоса об "оттепели". Впервые за долгое время и полиция, и независимые наблюдатели ("белый счетчик") почти сошлись во мнении относительно числа участников митинга 29 сентября на проспекте Сахарова в Москве: около 25 тыс. человек. Это после 60 тыс. в пик отпускного сезона, в полупустой Москве, в августе. Освобождение нескольких безвинно преследуемых создало у некоторых обманчивое впечатление, будто вектор политики Кремля поменялся, будто можно облегченно вздохнуть, вернуться к личным занятиям, ведь справедливость уже восторжествовала. Но, как показали дальнейшие события, это ложное ощущение, в высшей степени сомнительном "московском деле" появляются все новые и новые обвиняемые, и говорить об ослаблении репрессий явно преждевременно.
Новый вид репрессий требует, на мой взгляд, и новой солидарности гражданского общества. Мы уже наблюдали прекрасный пример солидарности гражданского общества, когда множество самых разных людей спасли от уничтожения в результате спровоцированного штрафом финансового краха еженедельник The New Times. Тогда читатели и сочувствующие в предельно короткое время сумели собрать, казалось бы, неподъемную сумму более чем в 22 млн руб. такое начинание, по моему мнению, стоит продолжать и развивать.
Возможно, не все — сторонники, к примеру, политика Алексея Навального. Но несправедливо преследуемый не всегда является нашим единомышленником буквально во всем. Очевидно, что громкие антикоррупционные расследования ФБК побудили власть взять курс на уничтожение Фонда путем все новых и новых штрафов, все новых и новых обысков, изъятий техники и тому подобного. Как было в недавнем прошлом, когда вследствие финансового удушения вынужденно закрылась часть региональных отделений общества "Мемориал" и множество местных правозащитных организаций, признанных Минюстом "иностранными агентами", которые оказались не в состоянии нести расходы ни на штрафы, ни на требуемую по закону отчетность.
Может быть, не все разделяют анархистские взгляды жительницы Медвежьегорска Екатерины Мурановой. Но то, что с ней произошло, может случиться абсолютно с каждым — чтобы получить срок или попасть под каток репрессий, в сегодняшней России не требуется доказательства вины. И способность солидарно поддержать другого, не обязательно "своего", - это показатель зрелости гражданского общества.
