Интервью с Никитой Белых: о Васильеве, Гайзере, власти в регионах, Шиесе и о своем быте в колонии

Интервью издателя портала «7х7» с Никитой Белых

— Не могу сказать , что мы хорошо знакомы, но круг общения во многом совпадает. Поэтому рискну называть вас по имени — Никита, не против? Никита, реализую в Кирове какие-то проекты и удивляюсь тому, насколько власть в городе и регионе слышит местных жителей. А они, некоторые из них, «чувствуют под собой свой город». Новый губернатор — уж на что махровый силовик, но вполне способен прийти на демократическую тусовку, выступить в дискуссионном клубе и т. д. Мне это кажется вашим наследием или нет, так и было? Как бы вы оценили работу Васильева и текущую ситуацию в Кирове, динамика?

— Не могу оценить. Знаю, что много потратил усилий на то, чтобы люди не просто не боялись высказывать свое мнение, но и четко видели связь между гражданской активностью и качеством жизни в конкретном дворе, селе и городе. Оценивать работу Васильева должен не я, а жители области — мой взгляд, по определению, не будет объективным.

— Не верю в вашу виновность, но как же вы так обмишурились, что вас связали с наличкой? Это такое ложное ощущение губернаторской неприкосновенности?

— Когда тебе через несколько дней после дня рождения знакомый человек вручает подарочный пакет с торчащей оттуда бутылкой вина со словами: «С днем рождения, Никита Юрьевич!», ты вряд ли воспринимаешь какой-то подвох. Какое «ложное ощущение губернаторской неприкосновенности»?

— Что вы думаете о Гайзере и его команде, хорошо ли с ними работалось, следили ли вы за их процессом, примеряли ли к себе до и после вашего ареста?

— Мне сложно оценивать работу Гайзера на посту главы региона — опять же это прерогатива местных жителей. В рамках того взаимодействия, которое у нас было, Гайзер показал себя как ответственный и конструктивный руководитель. Личное отношение к нему у меня самое уважительное и хорошее. Он сильный и мужественный человек. За процессом по возможности следил и слежу.

 О власти и перспективах провинции

— Быть властью в российской регионе — это грязь? Это скучно? Это бесперспективно? Честно, ведь хотели уйти?

— Быть властью всегда и везде — сложно и неприятно. До того, у кого сильное чувство брезгливости, еще и небезопасно с психологической точки зрения. Не скучно, если реально работать. Бесперспективно, если планировать получать результат глобальный и сразу. Если работать «вдолгую», меняя ментальность людей, создавая заделы на будущее и при этом не терять общей стратегической идеи, то возможно. Но к этому надо демонстрировать пусть небольшие, но видимые и осязаемые «победы», чтобы люди чувствовали положительные изменения. Я планировал уходить после первого срока в 2014 году. Результаты были. Все, что надо было доказать себе и другим,, — было доказано.

— «Демократическая тусовка» — Немцов, Чубайс, Рыжков, — вы себя ощущали ее частью, уже будучи губернатором?

— Я не знаю, что Вы вкладываете в понятие «тусовка». Люди, которых Вы перечислили — Немцов, Чубайс, Рыжков, — считаю очень достойными и порядочными людьми. Горжусь знакомством и дружбой с ними. Поддерживал отношения с ними во все периоды. Убийство Бориса для меня — большое личное горе.

— Вам приходилось закрывать глаза на воровство и коррупцию людей, на которых вы опирались в регионе?

— Я не знаю о случаях воровства среди людей, на которых опирался.

— Российская глубинка вырождается и вымирает? В области ведь есть совершенно несчастные места. Вы осознавали свое бессилие? Есть ли перспективы у провинции, если абстрагироваться от лозунгов? Точки роста есть конкретно вот в Кирове?

— Вымирать и вырождаться провинция и «глубинка» начинает тогда, когда люди, ее населяющие, теряют веру в себя и свои возможности. Вы почему-то рассматриваете людей как растения: есть условия и климат, питательная среда и прочее — они растут, нет — вымирают. Внешние факторы — обустроенность, инфраструктура и даже работа — не являются необходимыми и достаточными условиями для развития личности. Можно приводить примеры территорий — обустроенных, но вымирающих, территорий, (нрзб) кто нехватка рабочих рук, но пустующих. Главная проблема — подавление активности людей — предпринимательской, гражданской, любой и сформировавшаяся патерналистская модель общества, приводящая к тому, что многие уверены, что государство должно создать условия, показать, чем надо заниматься и как, и вознаградить по мере достижения результата. А это не так.

— Мы в Сыктывкаре открыли независимое общественное пространство — «Револьт-центр», в честь правозащитника и математика Револьта Пименова. Хотим что-то открыть и в Кирове, есть провокационная идея открыть «Никита-центр». Как бы вы к этому отнеслись, стали бы с таким центром сотрудничать?

— Для этого надо понимать направления работы этого независимого общественного пространства.

О Шиесе и протестах

— Ваша оценка московских протестов? Протестов в Шиесе? Прогноз по перспективам в целом ситуации в стране, куда будет развиваться политсистема с учетом нарастания негатива в оценке власти?

— Будут «закручиваться гайки» с редкими моментами «пуска пара» по не самым значимым темам. Предпосылок для поиска компромиссов не вижу, возможно, мне не хватает информации.

— Как вы понимаете Шиес, почему он случился? Есть ли решение?

— Проблема всегда одна. Неготовность власти слушать и слышать. Это не проблема конкретных региональных чиновников. Сама структура и система власти не предполагает реагирования на запросы общества, кроме потакания краткосрочным и эмоциональным «хотелкам», преимущественно с электоральными задачами. Плюс отсутствие полноценной обратной связи в (нрзб)

— Планы после колонии? Правозащитная или политическая деятельность есть в планах?

— Общественная есть. Политическая или правозащитная — пока нет.

— Чему учит тюрьма? Массовые посадки оппозиции могут сбить протест?

— Тюрьма ничему научить не может. Во всяком случае, взрослого сформировавшегося человека.

Если массовые посадки могут сбить протест, то это не протест.

О жизни в колонии

— Не гнетет жизнь среди преступников? Это меняет вашу психологию?

— Не гнетет. И психологию не меняет.

— Как построена ваша жизнь сейчас, расскажите о быте?

— Я работаю в библиотеке. Формирую и пополняю библиотечные фонды. Веду программы на местном радио, ежедневные — «Этот день в истории», два раза в неделю — «Обзор прессы», в среднем раз в неделю — тематические программы, посвященные праздничным дням, памятным датам, дням Всемирной организации здравоохранения, писателям и поэтам. В рамках организованного мною Года отечественной литературы в колонии знакомлю осужденных с российскими классиками — более 40 писателей должны «пройти» в течении года. По творчеству каждого из них, помимо радиопередачи, оформляется специальный стенд и проводится читательская конференция, как правило, с просмотром фильмов по произведениям классика. Регулярно проводим диктанты, тесты и прочие испытания, позволяющие оценить свой уровень знаний и эрудиции и отслеживать динамику.

Организуем и проводим художественные и литературные конкурсы, а также массовые спортивные мероприятия — настольный теннис, городки, пауэрлифтинг, армрестлинг.

Регулярно — раз в два месяца проводится турнир по настольным интеллектуальным играм — помимо шахмат, шашек и нард, осужденные состязаются в «Эрудите», «Имаджинариуме», «Шакале» и других играх.

Выпускаю ежемесячный журнал Cleckotky-press, где публикуются итоги мероприятий, прошедших за месяц, сводится судебная статистика по колонии по результатам рассмотрения дел по УДО и по 80 ст. УК, формируются интересные графические данные по пенитенциарной системе России и мира, публикуется творчество осужденных и т. п. Еще целый ряд активностей, которые приводят к тому, что с 6 утра до 22 часов я нахожусь в библиотеке, либо на радиостанции, либо провожу мероприятие на спортгородке, либо в столовой.

Плюс к этому веду достаточно большую переписку. С действующими депутатами и сенаторами, с библиотекарями других колоний и журналистами, с родными и знакомыми. Иногда пишу заметки и статьи. Избытком свободного времени не страдаю.

— Какие-то обращения, просьбы?

— Просьба — больше задумывайтесь о тех, кто находится в местах лишения свободы. Обо мне не надо — я сам решаю существующие проблемы и сам устраиваю свою жизнь. Есть много других людей, кто нуждается в помощи и поддержке. Далеко не все из них преступники. Надеюсь, все здравомыслящие люди адекватно оценивают и судебную систему, и органы следствия, и гособвинение и понимают, что процент судебных ошибок, как случайных, так и сознательных, приводящих людей в колонии, достаточно велик. Есть и те, кто действительно совершил преступление, но получил наказание, явно несоразмерное нарушению. Да и реальные преступники, имеющие возможность стать нормальными людьми, при существующих моделях «воспитания» с гораздо большей степенью вероятности станут рецидивистами, чем полноценными членами общества.