Провела девять часов на слушаниях по 12 июня (во вторник - пять и в четверг — четыре). В первый день слушаний на Зоологическую улицу, где находится Пресненский суд, я подошла около 16 часов. Дела по части 6.1. статьи 20.2 КоАП РФ должны были слушаться с трех часов с интервалом в 10 минут, но я опоздала только на первый процесс. Хотя и очень жаль — ведь это было дело над единственной девушкой из списка «правонарушителей». Когда я вошла в здание суда (после недолгих препирательств), вся публика сидела в коридоре, в зал никого не пускали. Встретила там Юлю Самойлову. На следующий судебный процесс решили проходить вместе во что бы то ни стало. Или пусть объявляют процессы закрытыми.
Выходит секретарь, приглашает обвиняемого Зубова (однофамильца судьи). Заходим с Юлей вместе с его адвокатом (сам Зубов не явился). За нами — еще один человек из коридора (как позже выяснялось, репортер). Секретарь вместе с судебным приставом тут же попытались нас выставить. Но мы стоим на своем: имеем право. И даже адвокат некоего Зубова в какой-то момент, будто не понимая, почему мы так упираемся, шепотом говорит: зря, пришли, тут для вас ничего интересного, мой подзащитный не намерен бороться. Отвечаю адвокату примерно то же самое, что и секретарю с судебным приставом: имеем право интересоваться даже самыми неинтересными случаями. Выходит судья. При виде нас закатывает глаза и недовольно так спрашивает: "Вы кто?" Мы отвечаем вразнобой: слушатели, публика... Тогда судья чуть ли не топает ножкой: "Тут очень душно и нет места. Выйдите!" (Хотя зал довольно просторный, правда, скамьи сдвинуты и завалены папками, чтобы на них нельзя было сесть). Мы замечаем, что здесь гораздо лучше и прохладней, чем в коридоре без единого окна (что абсолютная правда). И так или иначе, если процесс открытый, нельзя не допустить нас, нет такой опции.
Тогда судья переключилась на человека, вошедшего вслед за нами и все это время помалкивающего:
- А Вы кто?
- Журналист.
- Выйдите, у Вас нет аккредитации.
- У меня есть... - попробовал заметить журналист, но его прервала судья Зубова И. А.
- У Вас нет и не может ее быть. Аккредитацию дает председатель суда. Он подписал?
- Нет.
- Выйдите и идите к нему!
Тот зачем-то вышел, хотя мог оставаться публикой. Больше я его не видела. Видимо, из-за того, что у председателя были неприемные часы. Уходя, журналист задел горшок, стоящий на полу. Судья, как будто была задета лично она, вскрикнула: "И не топчите мою розу!" Мы с удивлением посмотрели на торчащую из горшка засохшую палку. А Юля, которая думает вслух, произнесла:
- Кажется, она уже того, мертвая.
Я подумала, что Юлю удалят за это из зала, поскольку обязанность публики молчать, и любое высказывание — веский аргумент для удаления. Но судья вместо того, чтобы «зацепиться», парировала: "Нет, она жива! Посмотрите внизу!" Я, Юля, журналист, адвокат, судебный пристав и секретарь хором посмотрели на розу. Самую нижнюю часть закрывал для обзора (государственный) стол, однако вся видимая часть была абсолютно сухой. О чем мы деликатно промолчали (кроме Юли, которая качала головой, мол, посмотрите сами, в каком месте она живая?) Судья — для проформы — попробовала еще раз нас выставить. Мы подтвердили, что уходить не собираемся (я для убедительности облокотилась на спинку, закинув ногу на ногу, и Юля тоже явно обосновалась, как будто вовсе не замечая выдворения, и была всецело в ожидании процесса).
Наконец началось слушание дела Зубова судьей Зубовой. Адвокат пояснил в ходе процесса, что это гражданин 1971 г.р., который не смог явиться на процесс, поскольку сидел с ребенком. Прежде к административной ответственности не привлекался. Индивидуальный предприниматель с нулевой декларацией о доходах. На иждивении жена и ребенок. Зубов дал письменные объяснения по делу, адвокат, не зачитав, попросил приобщить их к делу. Судья (утвердительно) спросила: "Просто гулял. Как и все" Адвокат: "Нет, он не отрицает участия в мирном собрании, гарантированном 31 статьей Конституции, но не признает вину из-за отсутствия причинно-следственной связи и состава правонарушения. Его место задержания — Никольская — это пешеходная улица. Но в протоколе написано, что он создавал помехи транспорту, которого там быть не могло".
Судья: "И что? Он правда малообеспечен? И у него на иждивении жена и ребенок? Есть документы, подтверждающее это?" Адвокат отвечает, что есть, но он не успел передать их ей. Судья спрашивает: "Но к пятнице передаст"? Адвокат: "Да". Судья: "У меня-то все готово, зависит от вас". И на этом как бы все. Процесс завершен. Но мы заглядываем в глаза друг другу, не понимая, а где оглашение? Адвокат: "А какое решение, простите? Что передать моему подзащитному?" Судья: "Пять (тысяч, ниже низшего предела по этой статье — прим. С.Ш.)"
Следом вызывается Бухаленков. Ни его, ни его представителя нет. Секретарь вызывает: "Стогниенко!" Вместе с ним и защитником заходят еще двое молодых людей. Судья строго их спрашивает: "Вы кто?" Те хором отвечают: "Студенты юрфака, хотим послушать дело.." Судья (взмахивает рукой): "Уходите". Те встают и уходят. Немного злюсь на покорность студентов юрфака, но помалкиваю, чтобы не дать судье повода удалить меня из зала.
Вступаем в процесс. Дело слушается в отношении студента Стогниенко, 2000 г.р. Судья Зубова И. А.: "Есть ли ходатайства"? Защитник: "Есть, сейчас он допишет о моем допуске..." Судья (игриво): "Ну уж могли бы уже написать, чай не в первый раз привлекаетесь". Стогниенко (отвлекаясь от ходатайства): "Первый".
Заявляются ходатайства:
- о допуске защитника;
- приобщении видеозаписи задержания;
- вызове свидетелей: как составляющих рапорты, так и гражданского лица — очевидца;
- переносе слушания дела в суд по месту совершения правонарушения (Тверской).
Перед вынесением определения происходит перебранка. Судья: "Данный протест был разрешен? Да или нет?" Защитник: "Право на мирные собрания гарантирует нам 31 статья Конституции". Судья, как будто не слыша: "Учитывая, что 12 июня было много праздничных мероприятий и гостей..." Защитник настаивает: "Мы считаем, что закон о собраниях нарушает Конституцию, и никому не согласовывается право на мирные собрания". Судья (вдруг улыбаясь): "Ну почему же, 16-го все согласовали". Стогниенко: "Можно я отвечу?" Судья: "Нет. Ваш же защитник заявил ходатайство, пусть и отвечает. А откуда видеозапись?" Защитник: "Из Интернета". Суд удаляется для вынесения определения.
Судья, которая в общем-то разборчиво говорит, именно на определениях и решениях произносит слова с дикой скоростью, без интонации и ударений, так что слышится только: бу-бу-бу. Но по ходу процесса понимаю, что в приобщении видео и переносе дела в другой суд — отказано, ходатайство удовлетворено частично: решено допросить свидетелей, явка которых обеспечена. Приглашается свидетель: Венцев Д. А., 1978 г.р. - капитан полиции, руководитель подразделения московского ОМОНа. Вопросы защиты: "Где находился Стогниенко в момент задержания - на тротуаре или проезжей части?" Свидетель: "На тротуаре, но он шествовал в шествии". Защитник: "Что противозаконного сделал мой подзащитный?" Свидетель Венцев: "Сотрудники полиции предупреждали в громкоговоритель, что данное шествие незаконное". Стогниенко: "Я шел с российским флагом в день России. Вы это посчитали правонарушением?" Венцев (растерянно): "Дело не в флаге, вы создавали толпу, скандирование, и вообще (найдясь) перед тем, как я вас задержал, вы бросили флаг". Стогниенко: "Я не бросал, это на видео видно". "Защитник: Хочу заметить, что в час-пик бывают большие толпы. В чем отличие этой толпы от обычной?" Судья, прерывая допрос свидетеля, берет процесс в свои руки, устраивая допрос обвиняемого:
- Вы участвовали в шествии?
Стогниенко пытается цитировать 31 статью Конституции. Но судья прерывает, не дослушав: "Оно было согласовано?" Стогниенко дочитывает статью Конституции. Судья (не слушая): "Вы слышали, что редакторы (Медузы — прим. С.Ш.) призывали не выходить? И что согласовано 16-е? И что же, Вы полагаете, что никому не помешали, выйдя 12-го, когда столько мероприятий и столько гостей?" Стогниенко: "Я считаю, что 12 июня у меня такой же праздник". Судья свидетелю Венцеву: "Вы настаиваете, что лично задержали Стогниенко?" Венцев: "Да. И просил вернуться в нормальное русло празднования". Судья: "Я так понимаю, Вы не только его задерживали, останьтесь в коридоре". Венцев: "Нет. Только его". Судья (удивленно): "Подождите все равно". Венцев удаляется из зала.
Стогниенко: "На видеозаписи видно, что правонарушения не было, меня задержали без объяснения причин, не представившись". Защитник: "Кроме того, протокол не соответствует показаниям свидетеля Венцева, который пояснил, что мой подзащитный был задержан на тротуаре. Но там нет транспорта, которому согласно протоколу мешал Стогниенко". Для допроса в качестве свидетеля приглашается студент Жариков, 1999 г.р. Он пояснил, что находился вместе со Стогниенко в момент его задержания. Они стояли на тротуаре. А до этого все время двигались по пешеходной зоне, где не было транспорта, хулиганских действий не совершали. Свидетель Жариков обратил внимание суда на то, что людей было меньше, чем на чемпионате мира по футболу, но тогда никто никого не арестовывал. А также сделал акцент на том, что Стогниенко был с российским флагом и почему-то задерживали именно тех, кто нес триколор в День России. Перед вынесением решения Стогниенко еще раз обратил внимание судьи на то, что он был задержан на Никольской улице, где не мог помешать транспорту, поскольку того не может быть на пешеходной улице, и значит протокол явно содержит недостоверные сведения. Судья удалилась для вынесения решения. Стогниенко признан виновным, штраф 10 тысяч рублей.
Объявляется перерыв. Тем временем из Верховного суда приехала группа поддержки во главе с Сергеем Мохнаткиным. Несмотря на то, что суд занял позицию администрации Архангельской области, удовлетворив ее жалобу на инициативу граждан по проведению референдума о Шиесе, все воодушевлены, поскольку там удалось добиться допуска публики в зал. И хотя поначалу большей части в этом было отказано, после жалоб и решения граждан объединиться и покинуть Верховный суд в полном составе в знак протеста, в итоге слушание дела перенесли в самый большой зал, где все смогли разместиться. Воодушевленные их опытом, мы тоже решили написать коллективную жалобу на ограничение наших прав на слушание открытых процессов. Инициативная группа отправилась подавать заявление председателю суда и в экспедицию, а я вернулась в зал на очередное слушание.
Вызывается «правонарушитель» Смолин. Тот не явился. Вызывается Опарин. Тот говорит, что не хочет оглашать свои личные данные при посторонних и просит подать их письменным заявлением без оглашения. Судья протестует: У нас устное судопроизводство. И тут же нам (сидим слушаем дело вдвоем с Костей Котовым): "Вот видите, человек не хочет, чтобы вы слушали, выйдите". Мы говорим, что не выйдем, ведь открытый процесс. Судья говорит судебному приставу нас вывести. Мы протестуем: "Тогда закрывайте процесс, из открытого мы ни за что не уйдем". Судья: "Тогда пишите расписку о неразглашении, и вы должны предоставить копии своих паспортов". Копий у нас при себе, конечно же, нет, и мы отвечаем, что не должны этого, но предоставить сам паспорт и подписать расписку готовы. Хорошо — устало соглашается судья Зубова И. А. — мы сами сделаем копию. Ждем оформления расписки... 5 минут... 10... 15... почти 20... В зал вбегает запыхавшаяся сотрудница суда и сообщает судье, что компьютер завис, и она не может ничего распечатать. Продолжаем слушать дело без расписки (но хотя мы ее не давали, не пишу каких-либо личных данных Опарина, кроме его фамилии, что есть в открытом доступе на сайте суда). Адвокат Опарина заявляет традиционные ходатайства: приобщить видеозапись задержания, допросить свидетелей — гражданское лицо и сотрудников ОМОНа. Судья удаляется для вынесения определения. Возвращается. Зачитывает: бу-бу-бу. То и дело раздается рык из зоопарка, на задворках которого находится здание суда. Рассмотрение дела продолжается. Судья зачитывает рапорт о задержании. Они у всех одинаковые: был в группе граждан (около 200 человек). Даже из этой детали очевидно, что они писались заранее, поскольку в итоге одних только задержанных было больше 500 человек. Опарин отвечает, что вины не признает. И поясняет, что не находился в числе участников марша, ничего не скандировал. Был на фестивале «Времена Эпохи» вместе со знакомой семьей. А когда они увидели толпу, решили подойти ближе. Но тут же Опарина схватили люди в форме полиции и, не объясняя ничего, засунули того в автозак, где продержали больше двух часов. А в целом он был лишен свободы больше шести часов, при этом каких-либо доказательств его вины представлено не было. Начался допрос свидетелей — полицейских бойцов московского ОМОНа. Они очень похожи, произносили свои фамилии неразборчиво (позже я установила, что их фамилии Выговский и Клипачевский — старший и младший сержанты). Они будут свидетельствовать во всех остальных делах, поэтому для удобства буду указывать их как «свидетель 1» и «свидетель 2».
Судья Зубова ИА начинает допрос свидетеля 1:
- Вам знаком Опарин?
- Да, знаком, он частник митинга. Адвокат подхватывает: "Где Вы его задержали?"
- А в материалах дела не написано?
- Вы же свидетель, скажите, где?
- На Страстном бульваре.
- Что он сделал?
- Выкрикивал лозунги.
- Во что был одет?
- Не помню (хотя у Опарина очень запоминающаяся футболка с огромным гербом СССР, в ней же он был в суде).
Судья прерывает опрос адвоката: "Это не имеет отношения к делу!" И тут же свидетелю 1: "Вы кого-то еще задерживали, останьтесь (в коридоре)". Однако адвокат настаивает еще на одном вопросе и демонстрирует фотографию задержания Опарина с вопросом свидетелю: "Где Вы"? Тот в некоторой растерянности ищет (среди задерживающих его явно нет) и с облегчением тычет в маленькую фигуру человека в обмундировании на заднем плане фотографии. Адвокат: "Выходит, не Вы задерживали моего подзащитного"? Свидетель 1: "Задерживала (с усилением в голосе) м_о_я группа". Адвокат просит приобщить фото к делу, суд отказывает в этом ходатайстве. Начинается допрос свидетеля 2. Он поясняет: "12 июня был несанкционированный митинг, сотрудники просили граждан разойтись". Судья:
- Много человек было?
- Около 200 человек.
- Что они делали?
- Начали провоцировать, выкрикивать лозунги, перекрывать движение (на пешеходной улице — прим. С.Ш.), перекрывать метро (рядом с местом задержания Опарина метро нет — прим. С.Ш.). Адвокат: "Во сколько и где Вы увидели Опарина?"
- С 14 до 15, в районе Петровки.
- Что он делал?
- Видимо, как и все.
- А конкретно Опарин? - свидетель 2 молчит.
- Где именно Вы его задержали?
- Петровка, 38.
Судья прерывает: "Если не помните, так и скажите" (Опарина задержали по другому адресу — прим. С.Ш.) Адвокат демонстрирует фото задержания, которое судья отказалась приобщать к материалам дела. На нем Опарин, два омоновца (явно не свидетель 1 и не свидетель 2) и еще один — на заднем плане, которым уже назвался свидетель 1. Адвокат: "Посмотрите на фото, Вас там нет"? Свидетель 2 (с вызовом): "Нет"! Судья прерывает допрос и обращается к свидетелю 2: "Учитывая, что Вы были свидетелем всех задержаний, придется подождать (в коридоре)".
Процесс продолжается. Адвокат обращает внимание судьи на то, что сотрудники полиции подтвердили позицию защиты: они увидели Опарина только после 14 часов. Т. е. не видели его на самом шествии. Т.е. задержали его только за то, что он оказался рядом с группой. Судья уточняет у Опарина, хочет ли он что-то добавить. Тот говорит, что не считает себя виновным и просит прекратить дело за отсутствием состава преступления. Судья резко встает и удаляется для вынесения решения. Через какое-то время возвращается (всегда гораздо быстрее после решения, чем после вынесения определения — ведь ходатайства у всех разные). Судебный пристав просит всех встать, судья открывает рот, чтобы начать зачитывать... Но тут адвокат обращает внимание судьи: Ваша честь, мы же не допросили нашего свидетеля (ходатайство о чем было удовлетворено в начале процесса). Судья, как ни в чем не бывало, приглашает свидетеля. Тот поясняет, что 12 июня вместе с женой и 9-летним сыном поехал на «Времена эпохи». Там, на Страстном бульваре, встретил своего знакомого Опарина. Они разговорились и пошли вместе дальше по бульвару. Когда увидели толпу, решили подойти поближе, посмотреть, что происходит. И тут же сотрудники полиции схватили Опарина и поволокли куда-то без объяснения причины. Он увидел, что и в его сторону ринулись сотрудники, но тут жена ему крикнула: "Быстро иди сюда"! И сотрудники отошли от него. Свидетель обратил внимание на то, что никаких лозунгов они с Опариным не выкрикивали и были в «нормальной одежде без всяких там маек "Я-Голунов". После допроса свидетеля, который — по идее — сообщил важные факты, судья, не выходя из зала, тут же зачитала заготовленное прежде решение. Виновен, штраф 10 тысяч рублей.
Слушается дело Асейкина, 1986 г. р. Студента по каким-то космическим штукам и менеджера-инженера. Прежде не привлекался. Это дело уже слушаем все вместе, со всей группой поддержки, которая, требуя их допустить к процессу или перенести слушание в больший зал, писала коллективную жалобу. Их заявление приняли после долгих препирательств, но какой-либо реакции председателя суда не последовало. Тогда все решительно последовали в имеющийся зал, раздвинув скамьи и убрав папки бумаг с них. Защитник Асейкина начал с заявления ходатайств:
- об ознакомлении с делом (просит 15 минут, судья дает 10).
- о ведении протокола, который не велся (судья отказывает в этом).
- об участии в деле прокурора для того, чтобы суд не брал на себя роль обвинения (судья отказывает и в этом).
- о допросе свидетелей и приобщении к делу письменной позиции защиты по делу (эту просьбу судья удовлетворяет).
Судья удаляется на определение. Выходит. Зачитывает: бу-бу-бу. Нас (публику) выставляют под предлогом ознакомления с делом. Закрывают дверь и, возобновляя слушание, не приглашают обратно. Однако когда вызывают свидетеля, заходим в зал вместе с ним. Судья, подскочив, запротестовала: "Мы у_ж_е в процессе, нельзя". Мы говорим: "А нас не пригласили обратно после перерыва". Безапелляционно рассаживаемся. Судья (в отчаянии) судебному приставу: "Откройте тогда дверь! Пусть лучше там стоят и слушают! Все равно все уже здесь"! Пристав нерешительно открыл дверь, никто, конечно, не вышел. И тут же ее прикрыл на всякий случай (ведь в коридоре оставались еще люди, т. е. «лишние уши»). Начался допрос свидетеля, который №2:
- Вы видели Асейкина, какие противоправные действия он совершил — спросила судья утвердительно.
Свидетель 2 закатил глаза, как бы вспоминая: "Это происходило в Москве... на Петровке... а конкретно на Страстном бульваре. Он участвовал в неразрешенном митинге, выкрикивал лозунги".
- Какие?
- Позор. Мы власть. Бандитская власть. Точно не помню.
Защитник: "А где конкретно вы встретили Асейкина?" Свидетель 2: "В Москве, точный адрес в рапорте". Асейкин: "Я Вас не видел среди задерживающих". Свидетель 2: "Все мы были в касках". Асейкин: "Но сотрудники снимали шлемы в автозаке, вас среди них не было. И я не выкрикивал лозунгов". Свидетель 2: "Если бы вы не совершали противоправных действий, вас бы не задержали". В зале раздается смех. Судья делает нам замечание и грозит удалением. Асейкин свидетелю: "Видимо, мы живем с вами в разных реальностях". Приглашается другой свидетель, тот, который в прошлом процессе был первым:
- Где вы встретили Асейкина? Что он делал?
- Не могу вспомнить. Что и все, что и везде... Нет, сейчас все-таки вспомню...
- Если не помните, не надо выдумывать.
Асейкин: "Я его (свидетеля) не видел. Что я сделал? Я никому не мешал, не препятствовал никакому транспорту". Свидетель 1: "Я не могу вспомнить все". Асейкин: "А почему я должен платить за то, что вам показалось"? Свидетель 1: "Не принимайте больше участия в митингах". Судья удаляется на решение, возвращается, зачитывает: бу-бу-бу. Но в конце слышно: признать виновным, штраф 10 тысяч рублей.
Слушается дело Скородумова. Студент, ранее не привлекался, вину не признает. Защитник прежний, что и у Асейкина, заявляются те же ходатайства с тем же результатом. Вызывается свидетель 1:
- Что, где совершил Скородумов?
- Там же, те же действия.
- Как-то мешал другим гражданам?
- Как-то мешал. - Смех в зале. Судья уже не делает замечаний. Вызывается свидетель 2. Тот в ответ на первый вопрос традиционно закатывает глаза, чешет подбородок, как бы припоминая: "Так... Ну это было в Москве..." Смех в зале. Продолжает: "А где именно, посмотрите по протоколу".
Что делал Скородумов?
Свидетель 2: Выкрикивал лозунги.
Защитник: Какие?
Судья, опережая ответ свидетеля: Только не выдумывайте.
Свидетель 2: Он перекрывал движение.
Защитник: Где?
Свидетель молчит.
Скородумов: Вы меня не задерживали.
Свидетель 2: Мы сейчас будем доказывать, видели Вы меня или нет?
Скородумов (растерянно): Но это важная часть дела.
Судья отпускает свидетеля 2 и вызывает свидетеля защиты.
Тот поясняет, что был вместе со своим приятелем Скородумовым на фестивале «Времена эпохи». Они шли, не выкрикивая лозунгов, в «нормальной одежде», а когда оказались рядом со зданием Мосгордумы, ОМОН схватил Скородумова без объяснения причин. Защитник: "Скородумов мешал проходу или проезду?" Свидетель: "Нет". В заключительной речи защитник обращает внимание суда на то, что его подзащитный в акции не участвовал, никаких оснований для его задержания не было, в то время как для задержания они должны быть вескими. А кроме того в ходе судебного процесса установлено, что данные сотрудники - «свидетели» Скородумова не задерживали, т. е. рапорты и протокол не соответствуют действительности.
Судья удаляется на решение. Возвращается и постановляет: Виновен. Штраф 10 тысяч рублей.
Время девять часов вечера. Остальные дела переносятся по разным причинам на четверг (В частности, судья вдруг придирается к адвокату последующих дел, требуя ордер. Адвокат удивляется: ведь для представительства достаточно доверенности и письменного ходатайства. Но хотя эта форма устраивала судью в прежних процессах, она непреклонна: переносим и все. Адвокат пытается спорить, но судья отрезает: "вы хотите на мое место"? Адвокат: "на ваше - точно не хочу"). Уходя, забыла заглянуть за стол, посмотреть, жива ли роза.
Вернувшись в четверг, первым делом заглянула-таки за стол и с удивлением обнаружила живые побеги у самой земли. Как-то меня это даже приободрило, и я было подумала, что сегодня попробуем переломить ситуацию. В каком-то смысле мы действительно это сделали, но за особое сопротивление обвинению Косте Котову назначали не 10 тысяч, как всем, а все 20 — т. е. верхний предел по статье КоАП. Но обо всем по порядку. Поскольку я была свидетелем в том процессе, его начало пропустила, ожидая вызова в коридоре. Но восстанавливаю его по аудиозаписи, сделанной Костей.
Котов начал с заявления ходатайств:
- о приобщении к делу письменного объяснения
- о допросе свидетелей
- об участии в деле прокурора
- о переносе дела в другой суд по месту задержания
- о ведении протокола
- о приобщении видеозаписи
- а также о прекращении производства по делу в связи с отсутствием состава преступления.
Традиционно, почти во всем отказано, кроме допроса свидетелей и приобщения письменного объяснения. Надо заметить, прежде суд отказывал в приобщении видеозаписи, ссылаясь на недостоверный источники (они были взяты из Интернета). Однако видео задержания Котова было сделано мной собственноручно, что на юридическом языке означает «достоверный источник». Однако судья все равно отказала, сославшись на то, что ей не понятно, что именно поможет установить эта запись. Котов вину не признал. Хотя не отрицал, что был там, а не на фестивале, с целью выразить свою гражданскую позицию. Однако закона не нарушал, а реализовывал свое право собираться мирно без оружия, гарантированное 31 статьей Конституции и Европейской конвенцией. Котов пояснил: "Все, что вменяется протоколом, составленным сотрудниками полиции, я не совершал. В частности, не мешал пешеходам и транспорту. Законных требований при задержании предъявлено не было, в ходе него сотрудники не представились. После задержания, согласно КоАП, я должен был быть доставлен в ОВД немедленно. Но хотя задержание было в половину второго, в ОВД доставлен около пяти часов, а отпущен в восемь часов вечера. Т. е. задержание длилось больше трех часов. Все сведения из рапортов считаю ложными". Допрос уже знакомого свидетеля 1 (свидетель 2 на этот процесс не явился).
Судья Зубова И. А.: "Поясните по событию в центре Москве".
- Мы прибыли в район Петровки 38, увидели около 200 человек, метро перекрыто. В мегафон (их) предупредили, но они не расходились вообще никак, пришлось задерживать.
Судья: Кто с вами находился?
- Клипачевский (свидетель 2 — прим. С.Ш.) и еще пара человек из ОМОНа помогали сопровождать.
Судья: Вопросы будут, Котов?
Котов: Вы видели рапорт, он составлен Вами?
Судья: Не можете это спросить, он (рапорт) еще не исследован.
Котов: Хорошо, тогда просто вопрос. Вы пишите, что находились 12 июня по адресу Страстной бульвар, что разные граждане начали скандировать и приняли участие в шествие по таким то улицам. Скажите, пожалуйста, а как Вы могли видеть, что граждане приняли участие в шествии по этим улицам, если прибыли на Страстной бульвар (в другое место — прим. С.Ш.)? Вы шествовали вместе с гражданами и можете подтвердить, что они шли?
Свидетель 1: Там (в рапорте) все написано.
Котов: Вы пишите, что стали свидетелем шествия...
Свидетель 1: Все там написано верно.
Котов: Гм.. и при этом в начале рапорта вы говорите, что находились на Страстном бульваре.
Свидетель 1: Да, сначала прибыли в одно место, а задерживали в другом... Такое бывает (задержание проводилось там же, на Страстном — прим. С.Ш.).
Котов: Дальше Вы пишите «создавали помехи транспорту». Вы бы могли пояснить, что за помехи создавал конкретно я (на пешеходном бульваре, стоя у памятника — прим С.Ш.)?
Свидетель 1: Понимаете, что мы не можем помнить всех, кого задерживали. Вы читайте рапорт, чего вы меня спрашиваете?
Котов: Т.е. Вы не помните, что я конкретно совершил противоправного?
Свидетель 1: Мы задерживали не только Вас, понимаете, Вы не один там был.
Котов: Дальше Вы пишите, что я мешал движению пешеходов. Вы видели это?
Свидетель 1: Одному?
Котов: Не знаю, может быть двум или трем? Вы пишете движению пешеходов, наверное, их было несколько?
Свидетель 1: Да, создавали.
Котов: А что конкретно?
Свидетель 1: Понимаете, если вы стоите на пешеходном переходе, Вы создаете помехи и автомобилям, и пешеходам.
Котов: К Вам обращался кто-то из автомобилистов, кто-то из пешеходов о том, что..
Судья: Суд снимает этот вопрос
Котов: Угу, понятно. Дальше Вы пишете о неоднократном предупреждении сотрудниками полиции о прекращении противоправных действий. Вы лично или кто-то еще предъявляли какие-то требования?
Свидетель 1: В громкоговоритель обращение было ко всем, ко всем гражданам было.
Котов: Вы считаете, я должен это услышать?
Свидетель 1: Считаю, да.
Котов: Хорошо, Вы утверждаете что меня задерживали?
Свидетель 1: Да. В составе группы.
Котов: Когда Вы меня задерживали, Вы предъявляли какие-то требования, чтобы я прекратил некое правонарушение?
Свидетель 1: Когда я задерживал, я всем предъявлял.
Котов: Т.е. Вы мне предъявили требование?
Свидетель 1: Когда я задерживал, я всем предъявлял.
Котов: Я спрашиваю про меня.
Свидетель: Я Вам ответил.
Котов: Т.е. Вы не можете подтвердить, что конкретно мне предъявляли требования?
Свидетель 1: Не я один был, не я один задерживал. Кого я задерживал, всем предъявлял.
Котов: Т.е. Вы говорите, что Вы меня не задерживали, при этом в рапорте пишите, что это были именно Вы.
Свидетель 1: Я кого задерживал, всем предъявлял.
Котов: Понятно, т.е. Вы не можете подтвердить, что именно меня задерживали?
Свидетель 1: Я всех кого задерживал, всех указал.
Котов: А меня?
Свидетель 1: И, видимо, Вас, раз указал.
Котов: И еще я хотел бы узнать, знакомы ли Вы со статьей 292 УК РФ?
Судья Зубова И. А.: Суд снимает данный вопрос.
Котов: Хорошо, тогда я бы хотел заявить ходатайство в отношении данного лица о...
Судья: Вы не можете заявить его.
Котов: Секундочку...
Судья: Для начала встаньте, Вы разговариваете стоя, Вы должны знать порядок.
Котов: Конечно.
Судья продолжает: Учитывая, сколько раз Вы привлекались. Эта информация находится в свободном доступе.
Котов: Но я бы хотел заявить ходатайство о вынесении частного определения, учитывая что у меня есть подозрения о том, что данное лицо нарушило 292 статью Уголовного кодекса, т. е. совершило служебный подлог. Т.к. его рапорт содержит недостоверные сведения, которые он сейчас подтвердить не может.
Судья: Еще будут вопросы к сотруднику? Если нет, то мы его отпустим.
Котов: К сотруднику не будет, прошу суд...
Судья (прерывая) к свидетелю: Спасибо большое! Вы свободны! Подождите там, в коридоре.
Котов: Я прошу суд приобщить ходатайство.
Судья: Оно будет рассмотрено при решении по делу. Пожалуйста, можете вызвать своего свидетеля.
Вхожу я.
Судья Котову: "Допрашивайте, ваш свидетель". Костя задает вопрос про события 12 июня. Рассказываю, как было. Что мы договорились встретиться с ним на Чистых прудах для передачи документов. Мы знали, что планировалась встреча граждан, которая, на мой взгляд, была посвящена Конституции. И зная, что оба там будем, это было удобное место для встречи. Но если обсуждается вопрос шествия — говорю я - то обращаю внимание суда на его изначальный план, который не совпадает с траекторией нашего движения. Так, у метро Чистые пруды улицы были перегорожены так, чтобы люди могли попасть только в одно место, т. е. это шествие образовалось само собой в любом случае и благодаря действиям сотрудников полиции. Мы шли по бульвару (а не по изначальному маршруту шествия), останавливаясь на светофорах, переходя в положенных местах для пешеходов. Т.е. эту прогулку назвать, к примеру, маршем нельзя. Поскольку марш предполагает, что есть транспаранты, что выкрикиваются какие-то лозунги, ничего этого мы не делали. И по своей форме это не отличалось от обычной прогулки в час-пик.
Оказавшись на Страстном бульваре, что является пешеходной зоной, мы стояли у памятника Высоцкому, когда начались массовые задержания. Люди в форме вдруг стали хватать граждан. Они не представлялись, не объясняли, что происходит. Соответственно люди стали кричать: кто-то «спасите», кто-то «почему вы кого-то хватаете», «куда вы его тащите». И всех, кто возмущался происходящим или хотел узнать, что происходит, их задерживали в первую очередь. И в частности, Костя тоже удивился, когда рядом с нами схватили человека. Тогда схватили и его и поволокли по асфальту. У меня есть видеозапись этого события, которая подтверждает, что это происходило именно в этой точке — пешеходной, где не было транспорта и быть не могло. Видео подтверждает также и то, что сотрудники полиции не объясняли причин задержания, не представлялись, не спрашивали паспорта. Кроме того эта запись подтверждает, что там не было этих «свидетелей», которые традиционно приходят во все процессы и здесь свидетельствуют. Видео запись зафиксировала, что задержание состоялось в 13 часов 38 минут (а не в 14:30, как указано в протоколе). Я могу ее продемонстрировать, т. к. свидетель, насколько я понимаю, может ссылаться на материалы, если надо уточнить детали дела. (В этом и была основная цель моего свидетельства — хотя бы продемонстрировать видео, которое судья категорически не желала видеть).
Включаю видео. Судья демонстративно опускает глаза. А секретарь заглядывает, но посматривает с опаской на судью. Та бросает на него строгий взгляд, и тот тоже отводит глаза, однако периодически, время от времени, возвращает взгляд к экрану и внимательно слушает (на записи слышно, как люди зовут на помощь, что все было мирно, пока сотрудники полиции не стали вдруг хватать граждан и всех распихивать). Параллельно с демонстрацией видео комментирую: "Как вы видите, сотрудники хватают людей, Константин не сопротивляется, люди кричат: Что вы делаете?. Для всех окружающих не понятно, что он совершил. Но всех, кто возмущается этим задержанием, также хватают. Люди кричат: Отпустите человека! Потому что он..." Судья перебивает: Вопросы еще будут к свидетелю?
Я: Это всего минута... (продолжаю демонстрацию видео). Вот видно, что человека повалили на землю, когда он ничего не совершил, не выкрикивал лозунгов, у него нет транспаранта (Видеозапись заканчивается, продолжаю объяснение) Я последовала за Котовым к автозаку, убедилась, что задерживающих его в автозаке не было. И более того последовала и в ОВД, и там их не было тоже.
Судья (прерывая): Суд учел ваши соображения.
Я продолжаю: О чем написала заявление, подала в ОВД Пресни, но на которое не получила ответа до сих пор, что является серьезным процессуальным нарушением.
Судья: Котов у вас еще будут вопросы к свидетелю, какие-то конкретные, кроме тех, что суд уже услышал.
Котов: Да, у меня будут вопросы. Видели ли Вы, что я мешал пешеходам, транспорту?
Я: Нет, конечно, но я видела как сотрудники...
Судья (прерывая): Следующий вопрос.
Я продолжаю ответ: Я видела, как сотрудники мешали пешеходам.
Судья (кричит): Следующий вопрос! Вас конкретно спросили, Вы к чему мне дальше то рассказываете?
Я: А я отвечаю к тому, что так было, что сотрудники мешали проходу пешеходов и возили их по асфальту.
Судья: Котов тоже мешал?
Я: Котов не мешал.
Судья (даже не кричит, а вопит): Раз его возили! Мешал?! Исходя из ваших объяснений!
Я: Нет.
Судья: Исходя из ваших объяснений, Котов мешал, правильно я вас поняла?!
Я: Нет, Котов не мешал.
Судья: Ну так да или нет, вас конкретно спросили!
Я: А я конкретно отвечаю.
Судья: Еще вопросы будут?
Котов: Сотрудники представились, предъявили требование?
Я: Нет, не представились и не попросили....
Судья (отрезает): Следующий вопрос.
Котов: Вы были со мной в ОВД, верно?
Я: Да.
Котов (судье): Я бы хотел заметить, что в материалах дела есть ходатайство о...
Судья отрезает: Материалы дела не были исследованы.
Котов: Хорошо, тогда об этом заявлю суду позже. Вопросов больше нет.
Судья (мне): Спасибо большое, Вы свободны.
Я: А я останусь в зале.
Судья (устало): Останьтесь в зале. По материалам дела, лист номер.....
После исследования материалов, перед вынесением решения, Костя все-таки обращает внимание суда на то, что я написала жалобу в ОВД, на которую не последовало ответа. И хотя он писал ходатайство о моем допросе, ОВД никак на него не отреагировало, не вынесло определения, что является нарушением статей 20.4 и 24.5 КоАП. Т.е. были допущены нарушения при оформлении материалов дела об административном правонарушении и на этом основании дело должно быть прекращено.
Судья: "Угу. Все"? Судья удалилась на решение. Виновен. Штраф 20 тысяч рублей.
Напоследок слушаем дело Еренкова. Его защитник начинает с заявления ходатайств:
- о приобщении письменного объяснения, где, в частности, говорится о несоответствии рапорта и протокола.
- о ведении протокола
- о допросе сотрудников — авторов рапортов (и в частности, о допросе, кроме традиционных «свидетеля 1» и «свидетеля 2», Рыжова - также подписавшего рапорт)
- о приобщении видео (которое было официально запрошено и получено с городских камер видеонаблюдения)
Судья удовлетворяет только традиционные ходатайства: о приобщении письменного объяснения, о допросе «свидетелей 1 и 2». Еренков поясняет по делу в отношении него: Вину не признает. Задержание было в 13:58 минут, что подтверждается видеозаписью, которую суд отказывается приобщать, а не как указано в протоколе. Кроме того, он был не с группой в составе 200 человек, как указано в протоколе, а в компании друзей в количестве четырех человек и больше по близости с ними никого не было. Когда они проходили мимо Мосгордумы, вдруг сотрудник полиции схватил его за руку и без объяснения причин отправил в автозак. Как и его друга. Их двух подруг задерживать не стали. На видеозаписях с городских камер видно, как они вчетвером с 13:40 и до момента задержания шли по другим улицам, нежели было шествие. Шли по пустым переулкам Москвы, по тротуарам, не выкрикивая лозунгов. Есть фотография, подтверждающая, что Еренков был в футболке Live's, а не «Я Мы Голунов», как указано в протоколе. Кроме того в 13:27 он с друзьями находился в ресторане быстрого питания KFC, что подтверждается выпиской из банка с его личного счета, которую он просит приобщить. Из той же видеозаписи, которую суд отказался принять, видно, что автозак с Еренковым отъехал в ОВД в 14:05-14:10. То есть на тот момент он уже был задержан, хотя в протоколе значится 14:30. Еренков сделал акцент на том, что в автозаке его продержали до семи часов вечера без воды и защитника. А причину своего задержания он узнал лишь из протокола. В зал приглашается свидетель 1.
Еренков: Каким образом я мешал пешеходам?
Свидетель 1: Конкретно Вы не помню.
- А транспорту?
- Выкрикивали лозунги.
- А метрополитену?
Судья: В рапорте не только про Вас.
Еренков: Конкретно про меня написано, что я был в составе группы 200 человек. Как объяснить то, что на видео зафиксировано, что нас было четверо?
Свидетель 1: Я не видел видео.
Еренков: Я не был в майке «Я Мы Голунов».
Свидетель 1: Это (написано) не про Вас конкретно.
Защитник: Сколько именно Вы задержали людей в тот день?
Судья: Какое это имеет правовое значение? Суд выяснил уже, что задержания проводилось не лично, а группой.
Защитник: Рапорт сами печатали?
Свидетель 1: Да, я.
Защитник: В рапорте написано, что записано с ваших слов.
Свидетель 1: что-то пробубнил про «принято решение в ОВД».
Защитник: Что говорится в статье 20.2 КоАП, по которой задержали моего подзащитного?
Свидетель молчит. Очевидно, не знает.
Защитник: В этой статье нет ничего про лозунги, так почему же Вы их вменяете в вину?
Судья: Почему он должен цитировать здесь статьи?
Защитник: Может быть он неправильно квалифицировал? Мы должны убедиться, что он знает статью, по которой задерживал.
Свидетель молчит.
Еренков: Как Вы объясните, что в момент шествия я находился в KFC?
Судья (не давая ответить на вопрос): Не помните, значит, не помните.
Еренков: Как Вы объясните, что составили одни и те же рапорты в одно и то же время на 19 человек?
Судья: Какое это имеет отношение, что написано в других рапортах? Почему он должен объяснять, что написано в других рапортах?
Вызывается подошедший свидетель 2, он поясняет: 12 июня был несанкционированный митинг возле Петровки. Ближе к 14 часам было большое скопление людей, сотрудники просили разойтись, люди продолжали стоять, пришлось задержать.
Судья: Еренков мешал?
Свидетель 2: Да, люди стали разбегаться, кричать.
Судья: Вы задерживали Еренкова?
Свидетель 2: Я не могу вспомнить, товарищ судья. Брали группами по 2-3 человека, самых активных. Я не помню, все происходило очень быстро.
Еренков: Как я мешал транспорту?
Свидетель 2: Думаю, если бы не мешали, Вас бы не задержали.
И вдруг добавляет: Все было перекрыто.
Еренков: Если было перекрыто, что я подтверждаю, то там не было транспорта.
Свидетель 2: Не помню.
Еренков: Как Вы установили, что я был на шествии?
Свидетель 2 (удивленно): Как бы Вас задержали, если Вас там не было?
Еренков: На видео видно, что мы шли вчетвером по другим улицам.
Свидетель 2: Может быть Вы стали убегать? И перебежали улицу, например, в неположенном месте?
Еренков: Нет. Почему Вы приняли решение о задержании?
Свидетель 2: Вас никто бы просто так не задержал.
Защитник: Как происходит задержание? Вы подходите? Представляетесь?
Свидетель 2: В мегафон предупреждали.
Защитник: Вы что-то путаете, нельзя всех разом задержать мегафоном. Вы задерживали конкретно.
Свидетель 2: Не помню.
Защитник: Сколько человек Вы задержали?
Свидетель 2: Не помню.
Защитник: Хорошо. Допустим, Вы можете не помнить одежду, но сам момент задержания?
Свидетель 2: Не помню.
Еренков: Вы задержали также журналистов (были в автозаке Еренкова — прим. С.Ш.), а потом, узнав, что они журналисты, отпустили. Выходит, они ничего не совершили (кроме того, что были там)? Как получилось, что Вы случайно их задержали?
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Еренков: Почему?
Судья: Это не имеет отношения к Вашему делу.
Еренков: Но если они задержали столько людей случайно (без протоколов было отпущено около 100 человек — прим. С.Ш.), то и я мог быть задержан случайно? Ведь такое может быть?
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Защитник свидетелю: Вы говорите, что писали рапорт уже в ОВД. Как вы его писали, если ничего не помните?
Свидетель 2: Но все совершили одно и то же.
В завершение процесса защитник цитирует Пленум Верховного суда о том, что для правонарушения должны быть последствия, пострадавшие. Кроме того, в рапорте написано, что сделали некие 200 человек, но нет ни слова о том, что сделал лично Еренков. В связи с чем попросил прекратить производство по делу. Судья удалилась для вынесения решения. Еренков признан виновным, штраф 10 тысяч рублей.
После оглашения последнего решения судья быстро вышла из зала, а ее секретарь стоял в некоторой растерянности и виновато улыбался.
