«Я понимал, что еще две или три инъекции, и я, скорее всего, умру». Интервью с Павлом Апальковым — основателем реабилитационного центра для наркоманов

Что такое "система"? Почему зависимость - это болезнь? И что такое «настоящее счастье» для наркомана? О 14-летнем пути «по игле» и борьбе с зависимостью рассказывает Павел Апальков.

— Когда вы впервые употребили наркотики? Что стало причиной? Как поняли, что стали наркоманом?

Смотря что понимать под наркотиками. Пока выздоравливал, мне привили философию, что алкоголь или столь привычное многим кофе — тоже наркотики. Говоря об алкоголе, попробовал первый раз еще в школе, классе в 7. Тогда еще не понимал, в чем причина. Сейчас с уверенностью говорю: причиной стала сама болезнь — зависимость. И это именно болезнь, а не следствие употребления. Учился я тогда в гимназии, и одноклассники меня в коллектив не принимали, якобы из-за «социального статуса». А когда мы все попробовали алкоголь, я понял: это то, что меня с ними объединяет, как бы «роднит». Так и началось. Потом пошла марихуана. После нее уже связался с ребятами, которые уже были как то связаны с криминалом. Года через два уже была первая инъекция героина. Подсел я сразу же, и года на полтора попал в «систему», когда употреблял практически каждый день.

— Когда узнали родители?

Первое время употребление еще скрывать удавалось. Даже несмотря на то, что тогда же начались первые кражи и приводы. Близкие просто еще не понимали, что происходит. Думали, что парень просто связался не с той компанией, а воровать начал потому, что жили мы тогда, мягко говоря, небогато. Все выяснилось, когда получил первый срок за кражу. Срок был условный, но дело было серьезное, дошло до адвокатов. Тогда и вскрылись факты употребления. Я тогда дал клятвенное обещание, что больше употреблять не буду, и мне все поверили. Но через два года получил уже второй срок, на этот раз реальный.

— Сложно ли было в тюрьме с наркотиками?

На самом деле нет. Тогда были времена, когда лагеря еще были «черными», когда всем заправляли сами уголовники. Все было, прямо как в «Бандитском Петербурге»: у нас были мобильные телефоны, ноутбуки, и наркотики достать тоже не составляло труда. Провоз наркотиков на зону по тем временам стоил рублей 500. Ты платишь деньги, приезжают ребята и перекидывают наркотики прямо через забор. Именно в тюрьме начала посещать навязчивая мысль о том, что, все причина всех моих бед — наркотики. Но после выхода опять встал на те же «рельсы», снова начались кражи и употребление.

— А друзья выкарабкаться помогали?

По-разному. Нескольких своих лучших друзей я потерял, когда был «на системе». Занял деньги и не вернул. Были люди, которые пытались еще меня из «ямы» вытащить. Привозили на квартиру или на дачу. Запирали, чтобы употреблять не пошел. Был период, когда один товарищ приезжал за мной с утра, я катался с ним по его делам, а вечером он привозил меня домой. Продолжалось это около месяца, пока товарищ не заболел и не решил остаться дома. Я просто набрал знакомый номер и сразу поехал за «дозой».

— Были ли моменты, когда вы были наиболее близки к «концу»?

Конечно. За то время, пока употреблял, бывали «передозы». В мой последний день употребления у меня на журнальном столике лежала гора наркотиков, по дому ходили друзья-соупотребители, а я сидел над этой горой наркотиков и плакал. Я к тому моменту уже почти ничего не ел, просто потому что не мог пищу принимать. Весил я килограмм сорок от силы. Я понимал, что еще две или три инъекции, и я, скорее всего, умру. Но и не «вмазаться» я не мог, потому что знал, что пройдет полчаса, и меня начнет ломать. Именно в тот момент я понял, что счастья в этом никакого нет.

— Как вы поняли, что так дальше нельзя?

Именно в тот самый день, я сделал свой «первый шаг»: осознал, что без посторонней помощи вылечиться я не смогу. В этом и весь парадокс заболевания. Ни самая лучшая реабилитация, ни лучшие врачи-наркологи не смогут помочь наркоману, пока он сам не поймет, что ему нужна помощь. Со мной ведь было то же самое. За все 14 лет, что я употреблял, очень много людей протягивало руку помощи. Меня возили и к духовным наставникам, и в церкви. Но тогда смысла в этом не было. Я выходил из самолета и практически сразу ехал за героином. А когда попросил помощи у родных, меня отвезли в Казань на реабилитацию.

— Что представлял из себя процесс реабилитации? Как он проходил?

На самом деле процесс реабилитации — штука весьма неприятная. Я до того, как в центр попал, представлял себе реабилитацию совсем по-другому. Я думал, что буду лежать в палате, вокруг меня будут ходить медсестры в белых халатах и колоть мне какие то препараты. Но на самом деле все не так. Реабилитация — долгий и кропотливый процесс работы над собой. Повторюсь, здесь все зависит только от человека: пока он сам не захочет излечиться и стать «чистым», даже самая лучшая методика реабилитации будет бесполезна.

— Вы на сегодняшний день являетесь руководителем программы реабилитации. Расскажите, как строится программа?

Социально-психологическая реабилитация проходит в три этапа. Первый этап — аналитика. Мы стараемся выявить причины употребления. Важно понимать, что за употреблением наркотиков всегда стоит какой-то «триггер», какая-то причина. Ведь люди не начинают употреблять наркотики, потому что они этого хотят.

Второй этап — интеграция. После того, как была найдена причина, составляется индивидуальная психокоррекционная программа. Отмечу, именно индивидуальная. Огромная ошибка многих реабилитационных центров в том, что всех зависимых ведут по одной программе. У всех разные проблемы, и психика тоже у всех разная. Поэтому для каждого программа разрабатывается отдельно.

Третий этап — стабилизация. Любой наркоман в ходе развития болезни «выпадает» из общества. Он теряет социальные навыки и всякие жизненные ориентиры. А задача центра состоит в том, чтобы человека социализировать. Научить его ставить цели в жизни, заводить новые знакомства, заниматься тем, что ему нравится. Если сам курс реабилитации проходит в формате стационара, то стабилизация проводится в виде различных тренингов и собраний. На таких тренингах между людьми происходит диалог, включается эмпатия, потому что только наркоман сможет по-настоящему понять другого наркомана.

— Есть ли какой-то план развития на ближайшее будущее?

На сегодняшний день у нас работа ведется только в формате консультативного кабинета. На реабилитацию отправляем людей либо в Казань, либо в Кострому или Пензу. В ближайшее время собираемся открывать собственный стационар. Уже нашли подходящее здание, сейчас ведутся работы по отделке. Если все получится, запустим центр в начале лета.

— Что бы вы хотели посоветовать людям, которые страдают от зависимости и хотят излечиться?

Никогда не бросайте поиски. Очень часто встречал ребят, которым я предлагал помощь, а они отказывались, потому что говорили, что им уже ничего не поможет. Они просто сдались, потеряли мотивацию. Поэтому никогда не теряйте мотивацию, продолжайте бороться. Выход всегда можно найти.

Текст отредактирован модератором