Провели первую ночь в альберге в деревне Онтон. Хозяин домика, где нам выделили верхние места на двухэтажных кроватях, сказал, что ужин за донейшн будет прямо здесь в 20. Но еще за 1,5 км в деревне есть бар с едой. Пока мы решали, бар или не бар, хозяин начал варить ужин. «Там в кастрюле какое-то хрючево, — сказал Юкосик. — Лучше бар». И мы пошли через кусты, овец и собак в гору.
Бар, правда, в деревне был. Только еды в нем не было, было вино. Решили есть красное сухое. И, оголодав еще больше, принеслись обратно в альбергу, вдруг что осталось от общака. За сдвинутыми столами сидели пилигримы и оживленно жевали. Хозяин съязвил, что есть надо было в баре, но против голодных глаз не устоял, усадил за стол.
Давали нечто среднее между чечевичным супом и рагу. Горячее и съедобное. Юкосик, зачерпнув из тарелки ложкой, всмотрелась и спросила: «А что это за пупырки?» «Это чечевица», — ответила я. «А, — сказала Юкосик, — я ее никогда не пробовала. Видела бы мама, что я такое ем!» И, вывалив мне в тарелку вареную морковь, дочиста смела остальное. А потом мы еще запили вином консервированные персики и сделались совершенно счастливыми. Чудесные вещи Камино делает с людьми. Еще вчера ты ел перепелов из серебряной посуды, а сегодня отлично заходит вареная чечевица.
Спальник кажется периной, а каждый камень — удобной скамейкой. Единственное, с чем я не смирюсь никогда — ледяная вода в ледяном душе и ледяным, сука, кафельным полом. Но, как говорит Юкосик, пусть это будут единственные твои проблемы.
Фото меня и улиточки Ксения Духова.
