Фото с сайта khodorkovsky.ru
Глава Совета судей России Виктор Момотов предложил ввести наказание за «скандализацию правосудия». Под этим термином, в частности, понимается умаление в глазах общественности авторитета судебной власти. На мой взгляд, эта идея способна вызвать разве что недоумение. С моей точки зрения, и репутация конкретного человека, и репутация института (в том числе такого важного, как суд) формируется исключительно по совокупности дел. Доброе имя, уважение (как, кстати, и самоуважение) нельзя создать искусственно, навязать, получить угрозами или купить. И если перспектива жесткого наказания способна заставить кого-то придержать критические мысли, то при отсутствии внутреннего чувства уважения в кармане все равно окажется кукиш.
Государственная пропаганда пытается заставить нас гордиться действительными или мнимыми достижениями советского прошлого, видимо, потому что указать на какие-то достижения настоящего проблематично. В последние годы страна, когда-то обогатившая международную лексику такими словами, как «спутник» и «перестройка», изобрела понятие, надежно укоренившееся в широком употреблении — «басманное правосудие». По моему мнению, никто не «скандализирует» правосудие больше, чем такие судьи, как Виктор Данилкин, Петр Штундер, Наталья Олихвер, Валерий Новиков (выносившие неправосудные, что доказано Европейским судом по правам человека, приговоры по делу ЮКОСа), Ольга Егорова (многолетний председатель Мосгорсуда, ее имя внесено в «список Магнитского»), Марина Сырова (дело панк-группы Pussy Riot). Судья Сырова за три года своей работы в этой должности вынесла 178 приговоров, и только один из них оказался оправдательным.
Судьи, провозглашая приговоры, делают это «именем Российской Федерации». Из-за таких представителей судейского корпуса (которые, я уверена, все-таки не составляют большинство) имя России прочно связано с фактами грубых нарушений закона. К слову, по этой причине я всегда за то, чтобы, говоря об очередном приговоре, обязательно указывать не только название вынесшего его суда (Тверской, Замоскворецкий, и так далее), но и имя судьи. «Басманное» правосудие — это не нечто абстрактное, его всегда отправляют конкретные люди. Приговор главе грозненского отделения центра «Мемориал» Оюбу Титиеву в Шали вынесла судья Мадина Зайнетдинова.
Можно сколько угодно говорить с экранов телевидения о независимости правосудия в России, как это неоднократно делал президент страны Владимир Путин. Можно осыпать подобных судей официальными почестями, как это было, к примеру, с судьями по делу ЮКОСа, Натальей Олихвер и Владимиром Усовым, удостоенными знаков отличия «За безупречную службу». Не исключаю, что они действительно служат безупречно. Вот только неизбежно возникает вопрос: закону ли? Например, Наталью Олихвер журналист «Новой газеты» Валерий Ширяев в своей книге «Суд мести» охарактеризовал так: «Переходящая в беспардонность жесткость в судебном заседании, беспрекословная верность начальству и нацеленность на заданный сверху результат процесса».
Некоторым судьям, с «выкрученными руками», выносящим противозаконные (а если называть вещи своими именами, то попросту преступные) решения, новые репрессивные правовые акты вряд ли позволят почувствовать себя уважаемыми членами общества. Уверена: все так же будет тошнить, когда подходишь к зеркалу, все так же нужно будет прятать глаза, отвечая на расспросы детей и внуков о своей работе. Вместо того чтобы устранять причину, «басманное» правосудие, снова предлагают бороться с ее следствием — нелицеприятным общественным мнением о судьях, выражаемым в печати, в социальных сетях, в кухонных разговорах. А причина, ставшая удобным и эффективным инструментом для устранения из публичного пространства негодных, похоже, устраивает государство.
Неправедные судьи не только выносят неправосудные приговоры, ломая судьбы людей. Из-за их деятельности общество в принципе теряет сетку моральных координат, позволяющих говорить о виновности или невиновности того или иного человека. Для того чтобы составить максимально объективное суждение, необходимо лично присутствовать на судебном процессе, пристально наблюдать за происходящим, анализировать его и сделать выводы. Это большая и очень нужная работа — вне зависимости от того, что делает или не делает судья. Правозащитный центр «Мемориал», Центр содействия международной защите, движение «За права человека» и другие правозащитные организации, а также рядовые граждане участвуют в общественном контроле за судами. Однако мы не можем и не должны подменять собой правосудие — это прерогатива государства. Охватить все суды общественным наблюдением, реально говоря, едва ли возможно. И что делать, если нас не было на суде, если сторона обвинения заявляет о виновности, а защита и подсудимый утверждают обратное? Если судебный процесс проходит за закрытыми дверями? Если обвиняемые никому не известны? Где мерило, позволяющее сделать вывод? Этим мерилом, безусловно, должен быть суд, но суд давно утратил доверие общества, по крайней мере той его части, которая более-менее в курсе происходящего в этой области. И никакие запретительные меры не спасут правосудие от «скандализации», если оно «басманное».
