13 декабря днем меня вызвали в Кромской следственный комитет, где я был ознакомлен с материалами Тульской лаборатории судебной экспертизы Минюста России. Вывод экспертов-лингвистов, исследовавших в течение целого месяца мои произведения, был однозначен: ни в книге «Кровавая память» о Второй мировой войне, ни в стихотворении «Посвящается расширению НАТО на восток» не было обнаружено никаких признаков экстремизма и уж тем более призывов к экстремистско-террористической деятельности. Игорь Борисович Чубайс по данному поводу мне написал: «Александр, рад, что в стране, где власть обезумела, Вас не подозревают в шпионаже в пользу Папуа-Новой Гвинеи...»
Казалось бы, на этом можно было бы поставить точку и закрыть это грязное и позорное дело. Но не тут-то было. Мне и моему адвокату заявили, что следственные органы назначили повторную судебно-лингвистическую экспертизу, причем сразу в два места — в Орел и Москву (видимо, для подстраховки). В общем, наши силовики действуют, как говорят в народе, не мытьем, так катаньем. Мой адвокат сказал, что орловские «эксперты» стопроцентно найдут у меня экстремизм. На моей малой родине есть такие «филолухи», которые подмахнут любое заключение, которое предложат им сделать люди в штатском или в погонах. Если уже здешняя «специалистка» по экстремизму слова «Ум, честь и совесть Потомского» квалифицировала как оскорбление нашего бывшего губернатора, то о чем тут еще говорить…
