Если кто-то до сих пор верил в то, что мы все равны перед судом (и перед законом вообще), то за позавчерашний и сегодняшний день этот миф окончательно развеялся. Арестовали на 25 суток Льва Александровича Пономарева, в прошлом – помощника Андрея Дмитриевича Сахарова, в сегодняшней России одного из самых заметных России правозащитников, сооснователя Международного историко-просветительского, правозащитного и благотворительного общества "Мемориал", члена Московской Хельсинкской группы, создателя и руководителя движения "За права человека". Сегодня в кассационной инстанции срок ареста был сокращен до 16 суток.
Тут всё сошлось. Решение об аресте судья Тверского районного суда Москвы Гордеев принял, признав правозащитника виновным в повторном нарушении установленного порядка организации либо проведения публичного мероприятия (ч. 8 ст. 20.2 КоАП РФ). Основанием для этого послужил перепост Львом Пономаревым информации о предстоящей тогда акции "За ваших и наших детей" на Лубянской площади Москвы – в поддержку фигурантов дел "Сети" и "Нового величия" (*). Подчеркну: не митинг, не какое-либо другое действие на улице, в отношении человека или имущества, а перепост в социальной сети Facebook. Причем не сейчас, а 25 октября. Между тем протокол об административном правонарушении в отношении Льва Пономарева датируется только декабрем.
Во время встречи со своими доверенными лицами в преддверии президентских выборов Владимир Путин сказал: "Сейчас же не 37-й год, правильно? Что хочешь, то и говори, тем более в Интернете. Черный воронок за тобой завтра не приедет". Но за Львом Пономаревым приехали, и именно из-за публикации в Интернете. Впрочем, сам правозащитник выразил на судебном заседании уверенность, что истинная цель "правоохранителей" – воспрепятствовать проведению массового мероприятия 16 декабря против эскалации действий силовиков, уведомление о котором он накануне ареста подал в префектуру Москвы.
Напрасно Льва Пономарева защищали семь адвокатов, в их числе такой именитый, как Генри Резник. Напрасно они пытались объяснить судье Мосгорсуда Селиверстовой, что состоявшаяся 28 октября у здания ФСБ акция была мирным собранием граждан – родителей фигурантов этих дел и им сочувствующих, без каких-либо плакатов, транспарантов, лозунгов, звукоусиления, и т. п. И к нему не применим Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Лев Пономарев не нарушал правила проведения публичного мероприятия, потому что такового – в понимании этого закона – не было. А собрание граждан не требует согласования. И прошло оно мирно, без каких-либо эксцессов. Мосгорсуд признал все действия Тверского суда правильными, и даже возраст и состояние здоровья правозащитника суд первой инстанции якобы учел. По мнению судьи Селиверстовой, не были учтены лишь "смягчающие обстоятельства" – тот факт, что данное "правонарушение" Лев Пономарев совершил впервые. Это и дало ей основание для сокращения срока ареста с 25-ти до 16 суток.
Мы все действительно равны, но только не перед судом, а перед беззаконием. Что стар – а Льву Пономареву 77 лет, – что мал – а некоторые фигуранты дела "Нового величия" (*) достигли совершеннолетия уже за решеткой, – тебе не будет снисхождения. Нашему правосудию, как и государству в целом, очевидно, неведомо милосердие.
А еще Льва Пономарева арестовали 5 декабря – в 53-ю годовщину "Митинга гласности" на Пушкинской площади столицы. То было первое в СССР публичное выступление под лозунгами защиты права, впоследствии ставшее традиционным. Прошло более полувека, а эти требования по-прежнему не удовлетворены. Думаю, власть едва ли смогла бы найти "лучший" способ себя еще раз дискредитировать.
Впрочем, похоже, она мало озабочена своей репутацией, во-всяком случае – в глазах оппозиции и цивилизованного мира.
Но при этом нельзя самоустраняться от происходящего, оправдывая перед собой и другими свое бездействие тем, что от нас якобы ничего не зависит. Только публичность, только мощный общественный резонанс способны что-то изменить. Для судебного заседания по апелляционной жалобе как будто специально нашли самый маленький зальчик, где едва уместились (кроме участников процесса) родственники и журналисты. Гораздо больше публики осталось в коридоре и в зале, куда велась телетрансляция. И это обнадеживает.
Потому что когда в том же Мосгорсуде судили бывшего сотрудника компании ЮКОС, политзаключенного Алексея Пичугина, делом которого я, как журналист, занимаюсь с 2006 года, на протяжении всех месяцев зал судебных заседаний был пуст. Машина "басманного" правосудия только набирала обороты, и еще далеко не все понимали, что происходит. Многих отпугивали тяжкие обвинения в адрес Пичугина и его работа до 1994 года в ФСБ. К тому же, тогда не было традиции у граждан массово посещать судебные процессы. И первым представителем общественности, который пришел на тот суд, был, кстати, именно Лев Пономарев, но это произошло только на кассации.
Я убеждена, что если в зале суда по делу Пичугина присутствовало большое число граждан, то не было бы пожизненного заключения по сфабрикованному уголовному делу. И я уверена, что, если бы не огромный общественный резонанс (на суд пришли правозащитник Валерий Борщев, бывший уполномоченный по правам человека Владимир Лукин и представитель действующего уполномоченного Татьяны Москальковой, председатель парии "Яблоко" Эмилия Слабунова и многие другие), то сегодня не было бы даже этого мизерного послабления в отношении Льва Пономарева, которое многие восприняли как насмешку. Фоновый шум очень неудобен власти, и он способен если не спасти, то облегчить участь. В конце концов нам, похоже, больше ничего не остается.
