Меры, предложенные Фондом «Общественный вердикт», безусловно, необходимы, но явно недостаточны.
Кстати, все эти меры уже предложены самой ФСИН и были озвучены первым заместителем директора службы — генералом Анатолием Рудым еще полтора месяца назад.
Однако практика нашей многолетней работы показывает, что ни руководство ФСИН, ни надзирающая прокуратура не нацелены на выявление фактов незаконного насилия в уголовно-исполнительной системе. Более того, и сотрудники ФСИН и сотрудники надзирающей прокуратуры систематически занимаются укрывательством преступлений своих коллег.
В этой ситуации я считаю бесполезным наращивание средств видеонаблюдения, продлевать сроки их хранения и т. д. Вопрос не в том, сколько камер установлено в тюрьме и где хранятся записи. Вопрос в том, кто их просматривает и как реагирует. Если это будут те же тюремные начальники, прокуроры и следователи, что и сейчас — результат, по моему глубокому убеждению, будет тот же.
Абсолютно уверен, что для эффективного использования всей этой замечательной техники необходимо возродить эффективный общественный контроль, который сейчас усилиями Общественной палаты оказался выхолощенным. А вот как раз этого нынешнее руководство ФСИН не хочет. По их мнению в общественных советах при органах ФСИН и в наблюдательных комиссиях должны быть не правозащитники, а «уважаемые люди» — деятели культуры и искусства. Собственно, все эти структуры «общественного контроля» уже и сейчас состоят из таких удобных «общественных контролеров» процентов на 95. И позиция руководства ФСИН по этому поводу мне совершенна понятна. Они не хотят, чтобы информация о реальном положении вещей в учреждениях УИС бесконтрольно уходила за тюремные стены. Но вот почему ни одного слова о необходимости общественного контроля и открытости системы ФСИН нет в предложениях коллег-правозащитников, мне непонятно.
