1) В Московский окружной военный суд
через Московский гарнизонный военный суд
2) от Лебедева Александра Михайловича
место жительства: 424030, г. Йошкар-Ола,
ул. Мира, д. 23, кв. 69
3) на решение от 21.03.06 г. по делу № 02-2517/2005
КАССАЦИОННА ЖАЛОБА.
Предварительная кассационная жалоба была подана 21.03.06 г.
Мотивированное решение суда было выдано на руки 24.03.06 г.
4) А. Требования. Прошу:
I. В соответствии с ч. 2 ст. 347 проверить решение суда в полном объёме;
II. Рассмотреть дело безотлагательно (вне очереди), учитывая необоснованную 15-месячную (с 1.12.04 г.) волокиту МГВС, в том числе 6-месячную (с 6.09.05 г.) волокиту, допущенную при повторном судебном разбирательстве, о чём мной неоднократно заявлялось в феврале 2006 г. в обращениях на имя Председателя МОВС;
III. ОТМЕНИТЬ РЕШЕНИЕ СУДА 1-Й ИНСТАНЦИИ И ПРИНЯТЬ НОВОЕ РЕШЕНИЕ, НЕ ПЕРЕДАВАЯ ДЕЛО НА НОВОЕ РАССМОТРЕНИЕ, учитывая очевидные пристрастность и ангажированность МГВС, систематически нарушающего нормы ГПК РФ и выносящего заведомо ошибочные решения, а также учитывая длительно (на протяжении более 4 лет) допускаемые в отношение меня чудовищные нарушения моих прав и законных интересов человека и гражданина через злоупотребление информацией о наличии у меня заказного, заведомо ложного психдиагноза при полном отсутствии социальной защиты;
IV. В соответствии с ч. 2 ст. 354 ГПК РФ рассмотреть дело в моё отсутствие.
4) Б. Основания, по которым считаю решение суда неправильным.
I. Неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела.
Суд необоснованно не принял во внимание следующие существенно - важные обстоятельства, явно свидетельствующие об ошибочности психдиагноза «хроническое бредовое расстройство»:
а. Из имеющейся в материалах дела (том 2, л/д №№ 5-17) полной копии так называемой «истории болезни» видно, что в основу психдиагноза положены вымышленные, то есть заведомо ложные данные анамнеза – отравление угарным газом в младенческом возрасте и хронический гайморит. На это обращает внимание и Независимая Психиатрическая Ассоциация России (далее – НПАР) в своём заключении от 8.01.02 г. (том № 1, л/д № 32).
Из имеющейся в в материалах дела (том 2, л/д №№ 62-93) копии моей медкнижки следует, что У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО ХРОНИЧЕСКОГО ГАЙМОРИТА.В 1995, 97 и 98 г.г. я находился на стационарном лечении по поводу ОСТРОГО гайморита. Во всех случаях после проведённого лечения наступало выздоровление, а после 1998 г. я вообще ни разу не нуждался в лечении по поводу гайморита и, соответственно, не обращался в связи с этим за медпомощью. Ни в моей медкнижке, ни в «истории болезни» ГВКГ при моём осмотре лор-врачём нет записей о наличии у меня хронического гайморита. Таким образом, ссылка на ХРОНИЧЕСКИЙ гайморит – выдумка психиатров ГВКГ им. Бурденко, возомнивших себя более сведущими в области ухо-горло-носа, чем квалифицированные лор-врачи.
Ссылка же на «отравление угарным газом в младенческом возрасте» - вообще плод буйной фантазии военных психиатров, так как этому нет и в принципе не может быть никакого подтверждения в силу того, что данный факт либо взят с потолка, либо высосан из пальца авторами диагноза.
б. «История болезни» пестрит записями типа:
- «держится подчёркнуто вежливо» (от 21.11.01 г.);
- «поведение в отделении подчёркнуто правильное, пунктуально соблюдает режим, всячески подчёркивает своё психическое здоровье» (от 23.11.01 г.);
- «считает себя здоровым» (от 22.11.01 г.);
- «больным себя не считает» (от 27.11.01 г.).
Это свидетельствует о вывернутом наизнанку представлении военных психиатров о том, «что такое хорошо и что такое плохо», так как они в процессе многолетнего общения с пациентами, у которых действительно «не все дома» настолько привыкли к патологиям, что воспринимают их за норму, а такие общепринято нормальные черты поведения, как дисциплинированность, пунктуальность, вежливость и уверенность в себе, в том числе в своём психическом здоровье принимают за признаки психического отклонения. По представлению авторов свидетельства о болезни № 546 от 5.12.01 г. психически здоровому человеку не могут быть свойственны вежливость, корректность, знание законодательства («уставов, директив, указов, статей и т.д.») и добросовестный во всём человек – это нонсенс для них, как для типичных представителей «чиновничества, в значительной мере представляющего собой замкнутую, надменную касту, воспринимающую госслужбу, как разновидность бизнеса» (из Послания Президента РФ Федеральному Собранию. 2005 г.).
Явная тенденциозность отражённых в «истории болезни» так называемых наблюдений выражена, например, во фразе от 21.11.01 г. «Готов по любому поводу писать рапорта» и от 23.11.01 г. «отправил письмо … официально через почту с уведомлением о вручении». Подтверждением надуманности и необоснованности этих записей, как свидетельств моей психической аномалии, является тот общепризнанный факт, что в соответствии с Общевоинскими уставами ВС РФ рапорт – это основная форма письменного обращения военнослужащих, то есть официально утверждённая форма. К такой же общепринятой форме относится и пользование почтовыми услугами.
в. Одним из наиболее существенных признаков яко бы моего психического заболевания, по мнению ГВКГ, является следующее отражённое в истории болезни обстоятельство: «… вступил в конфликтное отношение с командованием, начал борьбу за свои права. Написал множество жалоб, обращений в различные инстанции с абсурдными и смешными требованиями» (запись от 27.11.01 г. Это же обстоятельство продублировано в свидетельстве о болезни № 546 от 5.12.01 г. (том № 1, л/д № 9).
Однако впоследствии исходящим № 836 от 15.11.01 г. (том № 1, л/д № 31), направленным из военной прокуратуры только 5.12.01 г. (том № 1, л/д № 17) БЫЛИ ОФИЦИАЛЬНО ПОДТВЕРЖДЕНЫ массовые и систематические нарушения командованием прав и законных интересов военнослужащих в/ч 34096 и, соответственно, моих личных прав и законных интересов и, таким образом, была полностью подтверждена обоснованность моих связанных с этим обращений. Многочисленность же и систематичность последних были вызваны отнюдь не моим болезненным пристрастием к бумагомараканию, а грубейшими нарушениями командованием всех уровней порядка и сроков рассмотрения обращений. В значительной части случаев мои обращения полностью игнорировались, а в другой части случаев ответы не предоставлялись по нескольку месяцев и даже годами, как в случае с Командующим Оренбургской РА генерал-лейтенантом А. Борзенковым. Об этом я указывал в своём выступлении в прениях ещё 23.06.05 г., копия которого имеется в материалах дела (том № 2, л/д №№ 107-124).
Таким образом, для правильной, объективной оценки всех вышеперечисленных проигнорированных судом обстоятельств не требуется специальных познаний в области психиатрии, как не требуется и моего дополнительного медосвидетельствования и судебно-психиатрической экспертизы.
