И вот еще о судьбе «ветеранов СВО»: «Верстка» пишет, что их массово прокатили на «праймериз» «Единой России». В Москве они, например, заняли последние и предпоследние места. Это говорит не столько об отношении к ним общества, сколько о том, что административной команды оказывать «ветеранам СВО» реальную поддержку не было. Праймериз ЕР — это недемократичная процедура, в которой очень много решает административный ресурс или просто команда руководства партии. Значит, как бы Путин ни вещал про «новую элиту», в реальности никаких депутатских кресел воевавшим не светит.
Показательный пример: участник войны Константин Рыжак получил 34 голоса, а сын певца Олега Газманова Родион — 5186. Со всех точек зрения намного выгоднее топить за войну по телевизору и на концертных площадках, чем реально участвовать в ней.
Аббас Галлямов уже замечал, что в новом правительстве РФ не нашлось места «героям СВО». Ну даже какого-нибудь Жогу министром спорта или еще чего-нибудь маловажного не сделали. Строго говоря, с формальной точки зрения у них в правительстве был один «участник СВО» — Шойгу, и того из правительства выперли.
Но кое-где в регионах они все-таки близки к получению мандатов. В частности, по данным «Коммерсанта», в Республике Алтай победили трое из восьми участников войны в Украине. Также в Севастополе из 16 участников войны на праймериз победили трое. В Татарстане третье место на праймериз по списку занял Расим Баксиков — командир танка «Алеша», чьи действия на войне пропаганда представила как подвиг (он встречался с Путиным и получил звание Героя России). В Туве праймериз выиграли пятеро участников войны (причем в некоторых округах они конкурировали друг с другом).
Правда, в некоторых случаях участники «СВО» — это действующие депутаты, которые принимали участие в боевых действиях.
Интересно, что в Крыму участники СВО праймериз фактически проиграли (лучший результат — 14-е место), зато убедительную победу удержал отец назначенного Россией главы региона Сергея Аксенова (Валерий Аксенов) и сестра его супруги Евгения Добрыня.
В общем, кое-где в регионах участие в военных действиях действительно стало для людей пропуском в политику, но массовый характер это не носит. В принципе, после 2014 года негласно происходило примерно то же самое, когда в местных думах начали появляться «ветераны Донбасса», за которых явно попросили. Часто к неудовольствию местной элиты, которая не очень понимала, с чего ради она должна делиться мандатами с какими-то вояками.
