Нынче не повезет?

Все мои домочадцы давно уже, было, усомнились в том, что, прожив большую часть своей жизни в домашних условиях, я сохранил свои врождённые, природные качества. Да, я почти не выходил на улицу, как правило, довольствуясь только подъездом. Но я по натуре не привередлив и мне этого вполне хватает. Однако прошлым летом меня привезли в сад и там я показал себя во всей своей красе, зажил на широкую ногу. Я гулял до полуночи, а иногда возвращался под крышу только под утро, оставляя на садовой дорожке зримые следы своих ночных похождений – пару-тройку поверженных в неравном единоборстве мышей или кротов. В качестве признания несомненной заслуги я получал любимую, вкусную порцию. И отваливался на заслуженный отдых, прячась от палящего июльского солнца в ещё крепкой, тёмно-зелёной картофельной ботве. Там-то меня до вечера только и видели. Точнее, почти не видели, потому что мой окрас удачно почти сливался с серой бороздой. Сквозь дневную дрёму, вполглаза мне было забавно наблюдать, как иногда хозяин проходил мимо, низко наклоняясь и заглядывая в ботву, чтобы убедиться, что я никуда не удрал и меня не надо идти искать. Иногда он по нескольку раз проходил совсем рядом, но мимо, так и не заметив меня и я нутром чувствовал, как он начинал за меня волноваться. В конце концов он меня обнаруживал и говорил что-то ободряюще приветливое вроде того, что, «Ах, вот ты где спрятался, серый чертяка! Я тебя обыскался, а ты тут хрючишь и усом не ведёшь!», после чего успокаивался и уходил по своим хозяйским делам. Меня такая его забота, конечно же, немало и радовала, и забавляла.

Так, неимоверно блаженствуя, я и провёл всю вторую половину прошлого лета.

Нынешнее лето я ждал, как манну небесную, предвкушая повторение пройденного.

Надежда на то, что мои ожидания оправдаются, появилась в позапрошлые выходные – я снова оказался в саду. Однако, ещё не успев привыкнуть к произошедшим в моей курортной вотчине переменам, мне пришлось спрятаться от проливного дождя. Первым неприятным нежданчиком стала невозможность воспользоваться природным туалетом, в который я привык ходить ещё с прошлого лета – в ту же картофельную ботву, только в стороне от своей обычной лёжки. Тут надо признаться в одной моей слабости – я до ужаса боюсь воды вообще и дождя в частности. К вечеру от такого ограничения я уже почувствовал себя сильно некомфортно. Хорошо, что мой хозяин оказался догадлив и на скорую руку соорудил мне импровизированный сортир, насыпав песок на кусок линолеума у входа в домик. Там я и опорожнился в надежде на то, что назавтра всё устаканится и я заживу своей размеренной и умиротворённой курортной жизнью.

Утро следующего дня несколько обнадёжило и я рискнул проявить своё недюжинное воспитание - сходить по нужде в своё любимое место. Попытка оказалась не вполне удачной. Дело я сделал, но земля настолько пропиталась за ночь дождём, что мои лапы вязли в ней по колени. Мой хозяин решил привести меня в порядок и тем самым ещё только больше усугубил ситуацию. Он решил ополоснуть мои лапы в набежавшей за сутки уже огромной луже, недооценив мою крайнюю степень водобоязни. Как только я начал приближаться в его руках к до ужаса невосприимчивой мной среде, моя душа ушла в пятки и я инстинктивно стал брыкаться и вырываться, чем только усугубил своё положение. Ненароком оцарапав хозяина, я оказался без всякой поддержки и плюхнулся в воду уже всем телом. Это меня ещё больше взбодрило и даже взбесило и я, уже почти не помня себя, понёсся напропалую из лужи, куда глаза глядят, споткнулся, брякнулся на бок и оказался в грязи уже почти весь. Это было что-то неописуемое. Зайдя в домик, я начал наводить марафет и облизываться. Мой хозяин заметил, что облизывать грязь мне не сильно приятно. Но гигиена есть гигиена и этому я обучен с молоком матери. И тогда он принял кардинальное решение. Как оказалось, в бане со вчерашнего вечера у него ещё оставалась тёплая вода. Зная, что вымыть меня в одиночку практически невозможно, он меня всё-таки объегорил. Он вспомнил, что недавно сделал для своих прекрасных дам специальный лежак для загорания по размеру размещённой на улице ванны. Это были дощечки, закреплённые с интервалом в 10 см. на двух продольных брусках. Он слил тёплую воду в ванну, взял этот лежак, накрыл им ванну, чуть-чуть сдвинув один его конец так, чтобы можно было просунуть меня в это пространство. Разумеется, находясь в домике, обо всём этом я даже не подозревал, ничуть не ожидая от него такого подвоха. Когда он поднёс меня к ванне, «пить боржоми» было уже поздно. Было даже «поздняк метаться», потому что одним, почти неуловимым движением я оказался в этой ванне, закрытой сверху дощатой решёткой.

В первую секунду мне показалось, что это конец.

Во вторую секунду я решил бороться за жизнь, чего бы это мне не стоило. Благо – воды было чуть выше задних колен и большей верхней части моего бренного тела она не грозила. Верхней не потому, что я привык постоянно ходить на задних лапах, а потому, что я моментально схватился передними лапами за узкие доски решётки и стал неистово пытаться протиснуться между ними наверх. В какой-то момент мне это почти удалось, но коварная рука хозяина остудила мой пыл. Он положил её на меня и это, как мне показалось, был мой приговор – отпустить верхние лапы я не мог, так как немедленно оказался бы в воде почти до живота, а как можно царапаться, стоя на задних лапах и держась передними, я напрочь не представляю. Пришлось смириться со своей участью.

Однако, моя участь оказалась совсем не такой уж страшной.

Вскоре я почувствовал, как тёплая вода снизу ополаскивает приставшую ко мне грязь – хозяин изловчился просунуть одну свою руку между решёткой и приводил ей меня в порядок. Это оказалось вполне даже приятно и мои передние лапы постепенно расслабились и хозяин спокойно сделал своё, как оказалось, благое дело.

После полотенца я полдня слизывал с себя оставшуюся уже чистую влагу.

На этом мои приключения не закончились.

Следующий день с проливным дождём тоже не предвещал ничего утешительного. Поэтому я молча поддержал решение хозяина вернуть меня «на зимнюю квартиру». В ней теперь я и сижу, ожидая «у моря погоду».

Неужели это лето у меня не станет курортным?

Кот Бонифаций, 11 лет от роду.