Идет война холодная

Странный стереотип угнездился в наших умах, якобы Россия, точнее Советский Союз проиграли холодную войну, которая длилась после окончания войны «горячей», то есть второй мировой.

Да внешне вроде бы так всё и есть, в противоборстве капиталистической и социалистической систем общественного устройства первая поглотила вторую, в результате Горбачёвской, а потом и Ельцинской деградации в экономическом и политическом противоборстве верх взяли страны, расположенные по берегам Атлантического океана, а военный блок стран находящихся на востоке Европы перестал существовать, причём почти все его участники примкнули к блоку стран-победителей и даже верховод проигравшего блока – Россия допустила возможность своего вступления в НАТО. Вот был бы Терем – теремок, с медведем на крыше.

Всё. Полная победа Запада. Эйфория продолжалась почти 25 лет. И вдруг победители протрезвели, очухались и потихоньку стали понимать – холодных войн не бывает, а если кто-то воюет в холодную, да ещё и побеждает в этом, недалеко ушёл от мальчиков из средней группы детского сада, которые залегли в песочнике и пуляют автоматными очередями из хоккейных клюшек.

Только сейчас Запад, если такой есть, стал понимать, что русские не могут проиграть ни в какой войне, тем более в такой бутафорской. Подыграть могут, проиграть – нет. И сейчас, накануне третьего десятилетия двадцать первого века, десятилетия, когда цивилизация достигнет «точки меры», то есть изменится качественно, как в технике, так, в первую очередь, в общественных отношениях, победители в холодной войне отчётливо ощутили, что всё только начинается, история выходит на новый виток своей грёбаной спирали.

В вековом противостоянии приатлантических народов и русских людей вновь обозначилось близкое столкновение, и причины этого столкновения не экономические, как в Евангелии от Маркса, а, скорее, психологические, ментальные. Людям, которые могут спокойно существовать не особо напрягаясь, для которых жизнь, это вовсе не ежедневная борьба за что-то, им этим людям, кажется дикой готовность русских к рабству, сознание себя не гражданами, наделёнными Богом безусловными и неотъемлемыми правами, а доблестными холопами мудрого воеводы.

Европейские нации 21-го века никогда не воспримут русских как равных только потому, что у нас нет того, без чего они не представляют своё существование – свободы. Мы, как общество, не можем, реально выбрать даже мэра города, любой из нас, абсолютно любой завтра может оказаться в зоне, несмотря на всю нашу «демократию».

Главная опасность для русской власти представляют не русские люди в целом, а русские люди, обладающие чувством собственного достоинства. Вырвать его, искоренить в зародыше – вот главная задача и цель российских вождей и их приближённых.

Из человека, плюнувшего на себя можно верёвки вить, главное убедить его, что его падение, это не падение вовсе, а служба. Он, этот холоп, часто бывает облачён большой властью, оставаясь при этом холопом. Он объясняет свою готовность к рабству семьёй, детьми, ипотекой, желанием восстановить справедливость и даже сохранить Отечество. Только истинный раб, униженный и оскорбленный, может унижать и оскорблять, давить и не пущать, охранять и наказывать.

И все проявления дикости русских в Европе, я о буйстве, разнузданности, хамстве напоказ, это комплекс холопа. Чем больше тебя унижают на родине, тем больше у нас гордости за себя на чужбине.

Для нас же, с нашей стороны, Европа похожа на женщину, главный мыслящий орган у которой находится в межножье, простите между Средиземным и Красным морем. Есть у нее еще туповатый, но сильный и богатый жених, но привязан к ней, опять же благодаря этому её органу.

И пока миловалась эта парочка, занедужили они крепко. Как бледная спирохета проникли к ним с безмятежностью арабская лень и половая неразбериха. Испытание сытостью, миром и отсутствием каких-либо целей, кроме продления благополучия, почище, оказалось испытанием, чем разруха и невезуха.

Лично я всегда с недоверием относился к людям, которые пьют пиво из стаканчика. Мелкие они какие-то. И в ресторане с женщиной платят сами за себя только. Ну не уроды? А когда у них бородатая баба Евровидение выиграла мой мир дал трещину.

Мы, народы, которые только стремятся к сытости и миру, находимся в движении, а те, кто достиг, затянулись мелкой ряской и стоят. Стремление к миру предполагает ведь готовность к войне. Не к холодной, для дурачков, а к настоящей. И Сирия тут, как нельзя к месту. Можно размяться, проверить бицепсы. Да и справедливо опять же. Почему как доминушки падают арабские режимы? Кому выгодна дестабилизация Ближнего Востока? Да особо никому, кроме этого чувственно-мыслящего органа. Разрушить всё вокруг, чтоб арабы больше заботились о том, чтоб выжить, а не воевать.

Дошутится. Слишком уж опасны её прыжки над костром.  

Им Иезикииль вопиет о Гоге из страны Магог, который вожделеет европейских лядвий. Боятся они нас, как чёрт ладана, и правильно делают. Но, как говорил товарищ Сухов – это вряд ли. У нашего князя Роша остался к ним только спортивный интерес. Фригидны они, холодны, то бишь.

Но бескровная война сейчас выгодна всем. Западу, чтоб быть в тонусе нужно пугало, мы, то есть. Нам еще более необходима постоянная угроза того, что завтра-послезавтра на нас нападут, захватят, отберут Сибирь, унизят веру православную.  Под это дело можно отодвинуть в сторону Конституцию, заменить законы необходимостью сегодняшнего дня, да просто объявить о пагубности демократических свобод, как основной силе, разрушающей государство. Вон при Сталине каким был сильным и могучим Союз. А как жили замечательно! Ничего, что без паспортов, зато пара сапог на четыре ноги была в каждой избе и никакой тебе безработицы.

Но холодная война не может быть без железного занавеса. И он будет, причём скоро, но только на этот раз с другой стороны. Сначала, в сентябре, отлучат от Олимпиады, потом объявят пособниками террористов, потом ограничат въезд к себе, дальше арестуют русскую недвижимость, а ещё дальше объявят лепрозорием.

А мы только теснее сплотимся, плотнее встанем плечо к плечу, чётче будет наш шаг. Будем бороться за мир, если надо воевать за него будем, мы, блин, всем дадим просраться за него, за мир, мир во всём мире.