Иногда эпохи

Иногда эпоха выбирает нас раз и на всегда и для остальных она уже прошла, а к кому-то никогда и не приходила, а нас она выбрали и все время мы находимся как бы в ней. Этого боятся не следует. Европу выбрала эпоха жертвенного Христа и ни как не покидает. Евреев выбрала поха избавляющегося от рабства Моисея. Русских выбрала эпоха призываемых на правления немцев. Так не только с народами, но и с индивидами. Может быть выбора эпохи нас и есть суть то, что разглядела эпоха в нас. Эпоха вечно попирающего человека тирана выбрала судьбу для многих из моих друзей. Для другой части моих знакомых выбирающей их эпохой оказалась время согбенного над бумагой Гоголя выписывающего типаж Акакия Акаиевича. И не важно что мы в этих эпохах не жили, они пригвоздили нас к миру и за счет этого крепления продолжают присутствовать здесь и сейча.

Но почему же все таки иногда? Может быть это маникальное преследование эпохами нас как-то объясняет мира. Ведь этих безуствующих над нашими душами эпох довольно много. Нас может преследовать одновременно эпоха возненавидевшего поражение победителя одного диктатора и преклонившего колени перед другим диктатором и эпоха голодного и униженного гордеца совершившего, под мерой очередного идолопоклонства, скачек туда куда человечество за все миллионы лет своего существования не проникало. А рядом, тут же нас может преследовать эпоха уверовавшего в нового бога идолопоклонника рушашего капища и церкви с одинаковой яростной безысходностью.

И ведь для нас это не просто уходящие и приходящие эпохи, для нас это эпохи вечности из которых мы никогда не вырвемся и никогда не избавимся. Мы, наша психика, наша культура, наш культ насажены на эпохи. И не важно что между эпохами тысячилетия. Для времени — это не важно. Тут любой психоанализ бессилен. Мы родились в чудовищном огне этих эпох, никогад в них не побывав, но в которых выковались наши пра-пра-прадеды и разогретые этими эпохами сердца наших предков не остывают в нас и не остынут в наших детях. И не остывают они всей своей противоречивостью. Мы насажены на горячий шмпол этих эпох. Что бы мы не делали и как бы мы не кричали, как бы мы не искали омутов забвения и отвержения, что бы через них очистится от навязчивой горечи и восторгов оставленных нам нашими предками. Бесполезно, эпохи найдут нас и в запое и в угаре, найдут и напонят о себе опять же своей противоречивостью и безысходностью, а не ясностью. Ясность следов не оставляет.

Мы в плену у эпохи человечества. Мы каждый день пьем чашу цикуты с Сократом, которую же ему и налии, мы каждый день мучаемся рядом с Христом, которого же мы и распяли и ненавидим себя за это, мы каждый день душим Филиппа Колычева в темнице и умираем вместе с ним от жутких пыток опричников, мы предаем Жанну Де Арк инквизиции и умираем с ней на костре, мы каждый день ненавидим хамов захватившим нашу Родину в Петрограде и расстреливаем великих князей в Трубецком бастионе Петро-Павловской крепости, мы расстреливаем женщин и детей в Бабьем Яру и еще живыми умираем сами погребенными в этих же ямах слыша сдавленные стоны не умерших.

И нам из этого противоречия не вырваться. Ой как мы хотим вырваться из этого, как мы этого хотим, как мы хотим быть хорошими, но эпохи смеются над нами и все жестче связывают нас вереками обстоятельств, все больнее и жестче. Что бы мы стояли все ближе друг к другу, лицом к лицу, глаза в глаза, палачи и жертвы, жертвы и палачи, что бы мы поняли, что это мы убиваем себя и нет хорошего убийцы и нет плохой жертвы, есть только мы сами в тисках эпох от начала до конца, а время нам дано как расфасовка по хронологии, что бы хоть как-то разглядеть все этого, а не сойти с ума в точке безвременья, когда все нахлынет разом. Потому что это точка, когда все разом, точка безвременья — мы сами.

Оригинал