При личном посещении МГВС 4 марта 2005 г. секретарь судебного заседания Тимершена Д.Б. необоснованно отказала мне в выдаче повестки с датой слушания дела по заявлению от 15.12.04 г., утверждая, что оно яко бы не подлежит рассмотрению. Вряд ли указанный секретарь в этом случае действовала по собственной инициативе и выражала сугубо свою личную позицию. Наивно было бы сомневаться, что она всего лишь выполняла установку своего руководства. По данному факту я был вынужден 4.03.05 г. подать соответствующее заявление на имя судьи МГВС Волкова А.Е., так как в его же исх. № 9/28-Г от 17.01.05 г. оговаривалось, что «Указанное дело будет назначено к слушанию после возвращения из кассационной инстанции. О новой дате судебного заседания Вы будете извещены дополнительно».
В связи с очевидной патологической недобросовестностью ответчика 23 марта 2005 г. я был вынужден обратиться к судье Волкову А.Е. с заявлением, в котором, в частности, просил «принять все необходимые и достаточные меры для безусловного прибытия ответчика в судебное заседание, назначенное на 4.04.05 г». О явной недобросовестности ответчика свидетельствовало то, что именно по вине ГВКГ заседание комиссии МЗ РФ состоялось только 27.10.04 г. – более чем через 7 месяцев после моего обращения в неё 10.03.04 г., в течение которых я был вынужден бомжевать в г. Москве. Подтверждением этому является исх. № 2а/1294 от 10.06.04 г. (том № I, лист дела № 140) Начальника ГВКГ, которым сообщается, что яко бы в ГВКГ «… запроса из МНИИП не поступало». Данное утверждение ответчика заведомо ложно, так как со слов заведующего консультативным отделением МНИИП Бурминского Д.С. уже 11.03.04 г. МНИИП сделал запросы за исх. № 34, 35 и 36 в военный госпиталь и республиканский психоневрологический диспансер, находящиеся в г. Йошкар-Оле и в московский ГВКГ им. Бурденко. По этим запросам 14.05.04 г. МНИИП получил необходимые документы из г. Йошкар-Олы, но длительное время ничего не получал из ГВКГ.
Кроме того, в п. № «II» заявления к судье Волкову А.Е. от 23.03.05 г. я также просил «безотлагательно направить повестки перечисленным в п. № 3 требований заявления от 15.12.04 г. специалистам», мотивируя это тем, что «22.03.05 г. от психиатра МНИИП Бурминского Д.С. мне стало известно, что он может принять участие в судебном заседании 4.04.05 г. только в случае получения официального вызова повесткой в суд. Вполне очевидно, что это относиться и к остальным указанным мной в п. № 3 раздела «4)Б.» (требования) заявления от 15.12.04 г. специалистам».
31.03.05 г. я был вынужден обратиться к Председателю МГВС генерал-майору юстиции В.В. Цибульскому с заявлением, в котором, в частности, указал, что «В результате ознакомления 30.03.04 г. с материалами дела я установил, что в деле отсутствует моё заявление от 23.03.05 г. о принятии мер, исключающих срыв судебного заседания, которое было подано мной 23.03.05 г. в канцелярию.
В деле также отсутствуют какие-либо свидетельства того, что в суд надлежаще вызваны указанные мной в п. № 3 требований заявления от 15.12.04 г. и в вышеуказанном отсутствующем в деле заявлении от 23.03.05 г. лица для их участия в судебном заседании в качестве экспертов.
Таким образом, суд предпринял максимум усилий для того, чтобы судебное разбирательство прошло без участия специалистов (так как вызвать их к 4.04.05 г. в настоящее время даже при всём желании уже невозможно), что позволит суду принять формальное решение заведомо в пользу ответчика».
На основании вышеизложенного я просил В.В. Цибульского:
«1) В соответствии с нормой ч. 2 ст. 12 ГПК РФ принять необходимые и достаточные меры по сохранению объективности и беспристрастности судебного разбирательства, оказать мне содействие в реализации моих прав и создать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении дела № 0539 по моему заявлению от 15.12.04 г.;
2) В связи с назначенной на 4.04.05 г. датой судебного разбирательства рассмотреть настоящее заявление безотлагательно».
