Недавно я писал о противоречиях экономического и силового блоков правительства по поводу структуры бюджета и места в нем оборонных расходов. Силовики, явно, оказываются убедительнее. Схожий расклад показывает и общественное мнение России.
ВЦИОМ опубликовал итоги всероссийского опроса на тему «Армия и общество» (12.10.2016). Один из его блоков дает материал для понимания логики восприятия населением текущего социально-экономического кризиса.
Судя по всему, сработал механизм смещения конфликта на внешних врагов. Резкое и глубокое обострение международного положения до уровня, какого не было уже несколько десятилетий, отодвинул тему кризиса со всей сопровождающей ее прозой (рост цен, сокращение реальной заработной платы, ухудшение ассортимента товаров и социальной инфраструктуры) на второй план. Очень быстро был запущен мобилизационный механизм, хорошо отработанный в советское время и, казалось бы, забытый в постсоветский период. На уровне обыденного сознания он сводится к формуле, которая в те годы очень часто звучала в политических рассуждениях людей старшего поколения: «Лишь бы не было войны… А мы и не такое переживали».
Ключевой элемент этого механизма — вера в то, что безопасность страны определяется развитием ее оборонной промышленности. При этом как-то забылось, что гипертрофированное развитие именно этой промышленности стало одним из главных факторов развала предшествующего государства — СССР, опыт которого наглядно показал, что безопасность страны обеспечивают в первую очередь не вооруженные силы и органы госбезопасности, а здоровая экономика.
Большинство граждан нашей страны (58%) считают, что развитие военной промышленности ведет к положительным изменениям в экономике в целом. При этом различия между типами населенных пунктов в понимании этой проблемы несущественны. Этот тезис был придуман в Америке, кажется, еще в 1950-е гг., а потом активно использовался в СССР. Правда, в конце 1980-х — начале 1990-х гг. , когда у нас попытались использовать военные предприятия для выпуска гражданской продукции, стало ясно (на Западе этот тезис пересмотрели давно: все как раз наоборот), что это заблуждение: технологии, пригодные для создания средств уничтожения, очень слабо пригодны для обеспечения нормальной жизни. Иначе говоря, между танком и трактором лежит пропасть, как и между военным «козлом» и легковым автомобилем. Это стало давно понятно, поскольку примеров удачного просачивания военных технологий в нормальную экономику нет, если не считать космическую отрасль, о мирном характере которой можно говорить с большими оговорками. Но это как-то быстро и хорошо забылось. И скептиков осталось немного: лишь 27% опрошенных россиян считают, что оборонка — только одна из отраслей, развитие которой не оказывает положительного влияния на экономику в целом. И 15% затруднились с ответом.
С суждением «В текущей непростой внешнеполитической ситуации обеспечение обороноспособности страны стало более приоритетной задачей, чем другие экономические расходы» согласны 50% опрошенных при незначительных различиях между типами населенных пунктов.
Лишь каждый третий (35%) считает, что сначала необходимо обеспечить социальные потребности страны – поднять на достойный уровень образование и медицину, а уже после этого уделять внимание обороне и безопасности. Иначе говоря, уже половина населения готова затянуть пояса во имя укрепления державного статуса России и отнести кризис к «временным трудностям», вызванным происками врагов. Советская ментальность осажденной крепости актуализировалась очень быстро и при расширении ее масштабов она вполне может обеспечивать органичное сочетание углубления кризиса и усиления социально-политической стабильности и сплоченности.
Просто с оборонки легче украсть бюджетные денежки. Потому что многие расходы непрозрачны. А где можно больше украсть, туда и выделяют больше. В стране повального казнокрадства и взяточничества не может быть иначе. Это неизбежное следствие укрепления административной вертикали власти.
но вы объясните мне (желательно доступно) как с помощью масла защитить свой дом от грабителей.