По сути сказанного мной на конференции в общественно-политическом центре Йошкар-Олы 20.05.2016

Доцент МарГУ Евгений Суслов попросил меня как главу местного представительства движения в защиту прав избирателей “Голос” выступить в пятницу, 20 мая, на конференции в 401 аудитории Общественно-политического центра Йошкар-Олы. Как я понял из его слов, темой конференции должно было стать взаимодействие общественных организаций с государственными органами и с Центральной избирательной комиссией в частности. Возможно, я напутал, но в действительности темой конференции стало взаимодействие общественных организаций с местными уполномоченными по правам человека.

Поэтому, когда мне дали слово, я должен был выдумать речь на ходу. Я отталкивался от тезиса  основного докладчика - вице-президента центра «Стратегия», сотрудника НИУ Высшей школы экономики, базирующегося в Санкт-Петербурге, Александра Нездюрова. Тезис этот заключался в том, что у уполномоченного по правам человека и у правозащитных организаций одна и та же задача – защита прав человека.

Я же считаю, что в реальных условиях России 2016 года цели у уполномоченных по правам человека и у правозащитных общественных организаций разные.

Уполномоченный по правам человека – это чиновник. Он служит российскому государству. Современное российское государство находится во власти одной политической силы (назовём её “коллективным Путиным”). Эта политическая сила заинтересована прежде всего в извлечении из власти материальной и статусной ренты. Это не значит, что все чиновники коррупционеры, но это значит, что большинство чиновников служит коррупционерам и действует в их интересах. Это не значит, что рядовому уполномоченному по правам человека нет никакого дела до этих самых прав человека, и он исключительно покрывает коррупционеров. Это значит, что рядовой уполномоченный по правам человека в ситуации, когда есть конфликт между правами человека и интересами какого-либо высокопоставленного чиновника или лица, за которым стоит высокопоставленный чиновник, скорее всего, поддержит не права человека.

Общественные организации, занимающиеся защитой прав человека, тоже не едины.  Есть люди, извлекающие из правозащитной деятельности статусную ренту. Есть так называемые “грантоеды” – занимающиеся общественной деятельностью исключительно с целью финансирования какого-либо щедрого дарителя. Есть “воображаемые друзья власти” – организации, общественные лишь по названию, а в действительности существующие на деньги власти с целью показать, что общество поддерживает любые его инициативы. Есть, к счастью, и люди, защищающие права граждан по зову сердца.

Организациям, существующим с такими разными истинными,  ни в каких законах и указах не прописанными целями, посоветовать какие-либо единые правила общения с государственными структурами я не могу. Лично я как глава регионального отделения движения в защиту прав избирателей “Голос” в общении с государственными структурами собираюсь жёстко апеллировать к требованиям формальной законности.  На бумаге Россия остаётся правовым демократическим государством, и власть предержащие на словах демонстрируют верность этим принципам.  Не следует где-либо рассчитывать на добрую волю властей, даже если какой-либо региональный уполномоченный по правам человека вам кажется хорошим человеком. Он всё равно зависим от людей, которые вам хорошими не покажутся.

На моё выступление прозвучало два замечания – к сожалению, большой дискуссии из-за недостатка времени не получилось. Александр Недзюров заявил, что по опыту его общения с региональными уполномоченными по правам человека большинство из них – честные люди. Евгений Суслов заявил, что то, что в России существует имитационная демократия – это не повод к применению насилия в политике. Мне не показалось, что эти замечания – по сути сказанного мной.