16 +
Мир раскололся: где-то защищают гомосексуалов и борются за их права, где-то — убивают, а где-то загоняют их в виртуальные резервации: вы, конечно, живите, но не высовывайтесь. В нашей стране гомофобов больше, чем тех, кто относится к геям толерантно. Cosmo решил разобраться — почему.
Это против природы!
Ничего подобного. Собственно говоря, это и есть природа. Гомосексуальность — один из рычагов численности популяции, и гомосексуальные контакты присущи почти всем млекопитающим и птицам, а также некоторым видам рыб. Как это работает? Популяция высокоразвитых животных не может размножаться бесконтрольно, поскольку в этом случае вид достаточно быстро вымрет от нехватки ресурса. Но у животных нет искусственных контрацептивов, как же они справляются?
Первый — асексуализм: у животных просто пропадает половое влечение при отсутствии подходящих условий. Именно поэтому некоторые виды с таким трудом размножаются в неволе. Второй — инфантицид: животные убивают и даже иногда поедают свое новорожденное потомство либо просто не заботятся о нем. Третий — истребление себе подобных, внутривидовая конкуренция. Четвертый механизм — отказ самок от спаривания с самцами, которые не захватили себе территорию, достаточную для выращивания потомства. И наконец, пятый — гомосексуализм.
Почему гомосексуализм? Потому что половой инстинкт слишком силен, он — основа инстинкта сохранения вида, без него просто не возникла бы жизнь на Земле. Половой инстинкт нельзя просто «выключить» надолго, потому что не факт, что он потом обратно включится. Этого нельзя допустить, и именно поэтому животные вступают в гомосексуальные связи. Но есть виды, чей образ жизни не позволяет размножаться регулярно, потому что ресурсы очень ограничены — что им делать, чтобы сохранить половой инстинкт? Ответ дают жирафы: 94% всех сексуальных контактов у этих животных — это гомосексуальные контакты! Это природа, так она устроена. И вопрос, что считать благом с нашей, человеческой точки зрения: гомосексуальные связи жирафов, которые позволяют половому инстинкту работать вхолостую, или инфантицид, который используют милые мишки — большие панды. Если самка панды рожает двойню, она не убивает второго детеныша. Она просто оставляет его умирать самостоятельно.
Ни одна религия этого не одобряет!
Поправка: ни одна из монотеистических религий. Религии, которые мы сейчас называем языческими, гомосексуальность не табуировали. Что же касается монотеистических верований, то с ними тоже все не просто: если обратиться к Библии, можно найти много интересного. Например, вот: «Уставы Мои соблюдайте; скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян». На практике это означает, что человечество давно должно было вымереть от голода. Но нынче никому не приходит в голову считать работу селекционеров грехом, верно?
Впрочем, мы журнал для женщин — давайте поговорим о женщинах. Иисус четко сказал: «А кто без греха — пусть первый бросит камень», и все немедленно уяснили, что побивать женщин камнями — нехорошо. Но про плети, костры, колесование, четвертование и насаживание на кол он ничего не говорил! А не запрещено — значит, разрешено. Святая инквизиция была создана для того, чтобы отлучать еретиков от лона церкви. Но прелюбодейка автоматически становится еретичкой, раз отрицает заветы Библии — на костер ее! И детей туда же, как плод грешного чрева.
Давайте заглянем и в Коран: «Мужья — попечители жен, поскольку Аллах дал одним людям преимущество перед другими и поскольку мужья расходуют средства из своего имущества. Добродетельные женщины преданы и хранят честь, которую Аллах велел беречь. А тех жен, в верности которых вы не уверены, увещевайте, избегайте их на супружеском ложе и побивайте». А чем побивать — не уточнили. Уточнили, что «если они сделают это, то бейте их, но не жестоко», и что «никто из вас не должен побивать свою жену, как побивают раба, а потом, в конце дня, иметь с ней половое сношение». Как это трактуется? Очень широко, вплоть до «убийств чести», которые, строго говоря, все вышесказанное запрещает: велели же несильно бить.
Мы в нашем «цивилизованном обществе» считаем это дикостью, осуждаем семейное насилие, не настаиваем на моногамии, но соглашаемся с дискриминацией гомосексуалов — почему? Тут грех, тут — не грех, тут рыбу заворачивали. Интересная трактовка, правда?
Сегодня геям дадим права, а завтра кому — педофилам?
Нет никакой связи между гомосексуализмом и педофилией. Растление малолетних — всегда насилие. По той простой причине, что ребенок не в состоянии дать осознанного согласия на секс. И вот это как раз обусловлено именно природой, с которой не поспоришь. Половая зрелость — вот единственный критерий, который мы можем использовать. Собственно, так оно и есть: 16 лет — возраст согласия, и это же в среднем тот возраст, когда половое созревание можно считать состоявшимся. А раз растление малолетних — это насилие, то с какой же стати мы его допустим? Гетеросексуальные браки разрешены, но разве разрешено насиловать женщин? Кроме того, растление малолетних, увы, существует, и не всегда его совершают педофилы.
Более того — растлители-гетеросексуалы совершают гомосексуальные контакты. Почему? Потому что насилие — это не про секс. Насилие — это про власть. Ни ориентация, ни сексуальные предпочтения не имеют никакого значения, когда насильник может добраться до жертвы. Большинство преступлений сексуального характера в отношении детей совершают их же отцы либо отчимы, и в том случае, если насильнику «не досталась» девочка, он совершит это же преступление в отношении мальчика — при этом не будучи геем.
Я не против, просто пусть они это не пропагандируют!
Вопрос — что именно считать пропагандой. Гей-парады? На них можно не ходить. Произведения искусства? Эдак придется уничтожить изрядный пласт культурного наследия человечества. Или сойдемся на том, что вообще любое публичное проявление чувств со стороны геев — это пропаганда? Ну, хорошо, тогда это справедливо и для гетеросексуалов. Внимание, вопрос: как часто вам хотелось немедленно заняться сексом при виде, скажем, свадебных фотографий? Это же пропаганда гетеросексуальных контактов в чистом виде. Но мы почему-то не спускаем штаны и не бросаемся на прохожих, если видим гетеропару целующейся в парке на скамеечке. Почему мы должны немедленно захотеть гомосексуальной связи, если встретим парочку геев? Итак — это не пропаганда, а что же?
«Нам противно" — вот что часто говорят. Будем откровенны: совсем недавно считалось, что инвалиды — это тоже очень противно. В прямом смысле противно нашей природе — это слабая, больная особь. Кто ее знает — может, она заразная. А даже если и нет, она отожрет ценный ресурс, который нужен нашему здоровому потомству. Это называется внутривидовой конкуренцией: в условиях ограниченного ресурса первыми вырежут слабых и больных. Но, однако, мы уже не бросаем инвалидов со скалы, не добиваем покалеченных и не изгоняем стариков из общества. Но готовы все это проделать с геями. В чем секрет?
Я не хочу, чтобы это видел мой ребенок!
Вот. Тут мы и добрались до сути. Ненависть к геям — это трансформированный страх, и не зря ее называют гомофобией. Нет, самих геев мы не боимся. Мы боимся того, что сами с ними сделали. Тут снова вступает в силу природа — инстинкты, которые мы не в состоянии побороть, а именно — инстинкт продолжения рода. Мы пришли к тому, что каждый детеныш стал сверхценным — просто потому, что планета перенаселена. Мы не можем родить 25 детей и надеяться, что десяток выживет. Мы часто производим на свет всего лишь одного ребенка, и он — носитель сверхценного генетического материала. Да, мы его любим не за это, но любовь — всего лишь порождение инстинкта. А мы боимся, что этот единственный детеныш станет геем.
Геи крайне неохотно заводят детей, несмотря на все достижения науки. Именно потому, что само их появление на свет — результат регуляции численности вида: сперва животные вступали в гомосексуальные связи, чтобы не допустить появления потомства, затем появились абсолютно гомосексуальные особи — те, кто вообще не способен к гетеросексуальным контактам. Они могут приносить пользу — охотиться наравне со стаей, охранять угодья, заботиться о чужом потомстве, но своего не произведут в принципе, и так вид обеспечит себе выживаемость. Ровно то же самое происходит и с нами, мы тоже животные. Проблема в том, что мы не хотим рожать геев, потому что запасного варианта не предусмотрено, других детей может и не быть.
Поэтому мы — гомофобы. Мы боимся, а потому верим в то, что геем можно стать, и хотим оградить от этого наших детей. Нет. Нельзя. Можно вступать в гомосексуальные связи, потому что все мы бисексуальны. Но истинным геем можно только родиться.
И у нас для вас плохие новости. Мы — животные социальные. Наш внутренний счетчик численности популяции учитывает множество тонких моментов. Количество ресурса (и не само его наличие, а то, насколько легко его добыть), численность особей того же вида, уровень шума, возможность остаться в полном одиночестве хотя бы иногда. И уровень ненависти в социуме счетчик тоже записал, не сомневайтесь. Если мы не чувствуем себя в безопасности, если мы не уверены, что потомство однозначно выживет (но уверены, что выживет вид), — мы не будем его производить. Либо… Ну да, либо мы родим гомосексуала. Итого — чем сильнее в обществе гомофобия, тем больше в нем рождается гомосексуалов. Такие дела.
Гомосексуальные жирафы и пингвины гей-парады не устраивают.