Выпуск нового единого учебника по истории затянулся до 2016 года, когда Всероссийский съезд учителей наконец разберётся с историей так, чтобы довольны остались и "красные" и "белые", а гражданские войны всегда и всех приводили только к проигрышу. Культ истории силен и популярен. Причина этой популярности отчасти понятна. Какова же особенность русского культа истории?
Дочь Мнемозины и Зевса, тихая девочка Клио задумывалась греческими мифологистами как особа строгая и благопристойная. Ей вменялось в обязанность держать грифель и свиток, а также важным девичьим голосом перечислять заслуги забытых мертвецов. Конечно, она должна была хорошо выглядеть, но при этом не позволять никому задирать свой мраморный подол.
Так бы оно, вероятно, и было, если бы Клио, как ее сестрица Урания, стала богиней астрономии или опекала трагедию, как Мельпомена. Но девочка на свою беду стала богиней истории. Тут-то и выяснилось, что, по известным причинам, ее хотят все. Всем нужно героическое прошлое. Подлинное или вымышленное.
Три тысячи лет непрерывных износилований изменили характер "девочки со свитком". Клио научилась по щелчку пальцев принимать нужные позы. А в зависимости от глубины пенетрации-издавать оргазмические крики строго в соответствии с пожеланиями насильника. С известной долей уверенности можно утверждать, что не менее 99% так называемой "истории" является просто ссылками одних фантазеров на других. История так и не приобрела ни одного признака науки. Она не содержит в себе никаких проверяемых и повторяемых компонентов и не может быть подвергнута экспериментальному анализу. Да, есть артефакты, раскопочный материал и материальные свидетельства. Но, как известно, трактовать их можно любым удобным способом.
Всего лишь разновидность беллетристики по всем параметрам, история специально приспособлена для утешения наций в их трудные минуты. А вот подлинное прошлое человечества, выдавленное нужными и красивыми мифами, по всей вероятности, утрачено уже безвозратно.
Возьмем ближайшее к нам масштабное историческое событие - Вторую мировую войну. Даже здесь мы увидим, что большая часть фактов уже успешно и непоправимо деформирована. Мясники и мародеры превращены в великих полководцев, реальные герои подменены удобными, а важнейшие причины победы аккуратно забыты.
Если мы двинемся чуть глубже в века, то обнаружим возростание этой деформации фактов. Здесь уже присутствует полная перелицовка самого смысла событий. К примеру, трагическое, но от этого не менее позорное поражение русской армии при Бородино превратилось в "победу русского оружия". Конечно, тут не обошлось без Толстого и других переплавщиков исторической фактуры в беллетристику. Впрочем, то, что было по зубам историкам, всегда удавалось литераторам.
Вспомним Лжедмитрия. Почти за сто лет до ПетраI он начал реформировать Россию: открыл границы, разрешил хождение всех валют, узаконил музыку и живопись, выписал ученых из Польши и Германии, запланировал создание университетов, отобрал у попов доходы, переименовал Думу в Сенат, начал реформу армии. Но для поэта Пушкина Лжедмитрий - это грязный Гришка, примитивный авантюрист, пытавшийся изувечить лик "святой Руси". А вот ПетрI, который делал ровно то же самое, что и Лжедмитрий, - герой и гений. Как это могло получится? Очень просто. На этот момент уже сложилась "культурная традиция" восхищения Петром и возмущения Лжедмитрием. Заметье, как эта традиция водила поэта на очень коротком поводке, по своему усмотрению заставляя его либо облизывать, либо облаивать различных персонажей.
Исходя из всех этих хрестоматийных примеров, не напрягаясь понятно, что по мере еще большего "углубления в прошлое" деформация фактов возростает в геометрической прогрессии, полностью искажая и перекраивая все, что возможно. Вероятно, мы никогда не узнаем, какой в действительности была русская история. Это досадно, но никакой трагедии в этом нет. Ведь знание предковых форм не является обязательным условием для продолжения развития вида. А для публики есть специфический миф, успешно утоляющий ее "национальные боли".
Миф свирепый и примитивный, выстроенный лишь на крови, хвастовстве, штыках, безостановочном грабеже соседей и невиданном "величии". Вероятно, это именно он и питает сегодня очередной приступ общенародной злобы. Снять приступ невозможно. Но для этого необходимо удалить или радикально изменить сам миф, который русские всерьез считают своей "исторической памятью". Лучше, конечно, этого не делать, так как взамен этого мифа предложить нечего. Но, в очередной раз щадя его, все же следует помнить, что у такого "прошлого" всегда хватит сил удавить любое будущее.
