«Пятый этаж»: чем грозит России туркменский газопровод?

Туркменский лидер Гурбангулы Бердымухамедов на открытии одного из предприятий энергетического комплекса страны

В ближайшее время в Туркменистане начнется строительство газопровода ТАПИ, по которому туркменский газ будет поступать в Афганистан, Пакистан и Индию. В четверг в Кабуле начался очередной саммит стран-участниц проекта, где обсуждаются уже технические детали строительства.

Россия - крупный импортер туркменского газа, - во встрече не участвует. А накануне стало известно, что переговоры с Турцией о снижении цены на газ и строительстве газопровода "Турецкий поток" тоже, кажется, буксуют. Угрожает ли это "энергетической сверхдержаве"?

Ведущий программы "Пятый этаж" Михаил Смотряев беседует на эту тему с партнером консалтинговой компании RusEnergy Михаилом Крутихиным.

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно здесь.

М.С.: Газопровод ТАПИ должен открыться в 2018 году, поэтому обсуждать, что там произойдет, преждевременно. Интересно, что если сравнивать его с "Силой Сибири" или восточным газопроводом, который прокладывает "Газпром" в Китай, то разница в цене чуть ли на порядок?

М.К.: Естественно. Надо только учесть, что российские оценки сильно приуменьшены, поскольку официальная цифра – 55 млрд долларов – очень далека от того, что заложено в обосновании инвестиций "Газпрома", то есть почти 100 млрд, а оценка газопровода ТАПИ делалась в 2005 году, и ее оценили по технико-экономическому обоснованию, в 7,6 млрд долларов. С тех пор прошло 10 лет, цифра должна несколько измениться – 10-12 млрд как минимум.

М.С.: Но это все равно гораздо дешевле за километр, чем платит "Газпром". Многие говорили, что с экономической точки зрения, для "Газпрома" этот газопровод не является приоритетным. Речь идет об освоении новых рынков, прежде всего, в Китае, чтобы не потерять там место, даже если пока эта работа ведется себе в убыток. С одной стороны, при строительстве ТАПИ "Газпром" решили не спрашивать, поскольку это не связано с территорией России. С "Турецким потоком" тоже возникли сложности. Кажется, что газпромовский газ становится все труднее продавать и на этом наживаться?

М.К.: Европейский рынок для российского газа растет очень незначительно. Доля российского газа в Европе будет оставаться на уровне 30%. Китай – партнер хитрый. Ему столько газа, сколько планирует "Газпром", не надо. Если он его возьмет, то ниже себестоимости, и "Газпром" будет субсидировать китайских потребителей за счет российских налогоплательщиков. Планы выхода на рынок сжиженного природного газа в целом провалились, кроме одного небольшого неэкономического проекта – "Ямал CПГ". Это политический проект, который может существовать только при условии освобождения от всех налогов. Плюс за государственный счет профинансировали строительство порта, аэропорта, атомных ледоколов и так далее. России газ возить некуда, а внутреннее потребление тоже не очень растет.

М.С.: В современных условиях внутреннее потребление и не может расти. Что касается вашего прогноза, что расти потребление будет, но медленно – вы о какой перспективе говорите? Слушая политиков сейчас - все говорят о сокращении зависимости от российского газа. Так что представляется малореальным даже сохранение существующего уровня.

М.К.: Они туманны. Говорили о выводе российского газа на британский рынок, а когда построили первые две нитки "Северного потока" в ту сторону, выяснилось, что Великобритания вообще российский газ покупать не желает, российские представители его перепродают, покупая от других производителей, в том числе британских BG. Бельгия не хочет, Франция тоже, и пришлось сворачивать планы расширения "Северного потока", строительства мощного газопровода с Ямальского полуострова на материк – вместо восьми ниток построили четыре, заморозили разработки месторождения на полуострове Ямал. Раньше "Газпром" закупал в Средней Азии примерно 47 млрд кубометров газа в год, то в прошлом году из Туркмении поступило всего 12, а в этом году планируется сократить закупки до 4 млрд.

М.С.: Тогда получается, что строительство ТАПИ для "Газпрома" хорошая новость. "Газпрому" не надо будет покупать газ, который потом негде реализовывать.

М.К.: Для "Газпрома" это нейтральная новость. До 1998 года "Газпром" в этом проекте участвовал с долей 10%. А американцы всячески поддерживали этот проект, поскольку считают, что поставка туркменского газа в Пакистан и Индию ослабит позиции Ирана, который тоже собирался продавать туда свой газ.

М.С.: Запасы туркменского газа велики, хотя меньше газпромовских. У них вряд ли есть такое количество задействованных мощностей, но за ними стоит Азиатский банк развития. Там достаточно инвесторов, Китай тоже проявлял интерес к этому проекту. Вообще сотрудничество с газоносителями региона идет в обход России. Получается, что и в Европе, и в Центральной Азии Россию с газового рынка вытесняют. Так что надежный рынок сбыта пока – только Китай, но то количество, которое может предложить "Газпром", ему не нужно, да и за это он недоплачивает. Похоже, такая же ситуация складывается в Турции.

М.К.: Газпромовские проекты поставок в Китай сильно перебили сами китайцы, заключив контракты со Средней Азией. Сейчас сумма контрактов подходит к 95 млрд кубометров в год, они начали прокладывать уже четвертую нитку газопровода из Туркмении, который пойдет через Таджикистан, где китайцы вместе с французами сделали интересное газовое открытие. Не исключено, что начнет развиваться и таджикский газ, хотя он и дорогостоящий и находится в глубоких слоях.

М.С.: В свете падения цен на нефть ситуация для России очень неприятная. Цена газа привязана к цене нефти и соответственно рассчитывается. Как это отразится на российском бюджете в виде недополученной прибыли?

М.К.: В российском бюджете прибыли от газа не так много. Вместе от газа и нефти – 52% от поступлений в бюджет, а от газа меньше 12-13%. Но все равно, это скажется на российском бюджете.

М.С.:Цена газа тоже будет падать, то есть падение будет и по объемам, и по стоимости?

М.К.: Цена газа уже сильно снижается на спотовых рынках, поскольку туда выходят все новые производители природного сжиженного газа, и США нужно все меньше газа покупать на внешнем рынке, и снижаются формулы долгосрочных контрактов на получение газа. Раньше Россия могла рассчитывать на 350-360 долларов за 1000 кубометров, то сейчас на спотовом рынке в Европе он стоит 250-260, и на "Газпром" сильное давление по снижению его цен по долгосрочным контрактам, так что перспектива не самая радужная.

М.С.: В условиях снижения цен, отдельные "недобросовестные партнеры", вроде Турции, продолжают требовать скидки. И, кажется, их получают. Некоторые из этих скидок - только за то, что турецкая сторона подписала некий меморандум о строительстве. Что наводит на мысль, что в "Газпроме" работают не самые эффективные менеджеры.

М.К.: Откуда там взяться эффективным менеджерам, когда профессионалы газовой отрасли уходят на пенсию, а туда приходит молодежь, и не из специалистов газовой отрасли, а из других странных сфер, и критерии отбора их на такие должности – персональная лояльность какому-то начальнику и способность направлять денежные потоки туда, куда ему скажут. О профессионализме можно забыть, особенно, если учесть, что "Газпром" – некоммерческая компания, а чисто политическая организация, которая берется за заведомо невыполнимые, не экономические проекты, которые никогда не окупаются, только потому, что политическое руководство страны так захотело.