СТРАНИЦА № 11 и далее:
Часть VIII.
Содержанием моего состоявшегося 7.07.11 г. разговора (начало разговора – примерно в 13 час. 54 мин. по московскому времени) с главным врачом ГУ РМЭ «РПНБ № 1» Бедертдиновым Тагиром Нуртдиновичем. Согласно имеющейся у меня аудиозаписи этого разговора, на её отрезке времени, начиная с 9 мин. 52 секунд, на мои слова о том, что заведомо ложный психдиагноз впервые был установлен мне в московском военном госпитале имени Н.Н. Бурденко и был утверждён там же, в г. Москве, 1-й ЦВВК, Бедертдинов Т.Н. сказал мне следующее:
«Мы не в силе, мы не правомочны отменять решение и чего-либо порекомендовать вышестоящей нашей комиссии. Мы даже сами, когда у нас моменты такие тупиковые появляются, мы сами именно таких, как Вы, направляем туда…, которые касаются военнослужащих, уже решать… та комиссия, которая выше нас».
Далее, с 11 мин. 07 секунд аудиозаписи: «Полноценное обследование есть институт. Вот это полноценное обследование. Там профессора…».
С 12 мин. 03 секунд аудиозаписи: «Они просто футболят Вас».
С 14 мин. 03 секунд аудиозаписи: «Они знают, что мы этот вопрос не решим никогда. Вам только институт может решить».
С 15 мин. 53 секунд аудиозаписи: «Вопрос госпитализации, он будет нулевой. Вот что написал институт, напишу то же самое и я. Я выше прыгнуть не могу. Не имею права отменить решение института и великих профессоров. Это они только сами могут».
Частично процитированный выше мой разговор от 7.07.11 г. с главврачом ГБУ «РПБ № 1» МЗ РМЭ Бедертдиновым Т.Н. состоялся в связи с моей добровольной госпитализацией и стационарным обследованием в связи с тем, что с 11.04.10 г. и по настоящее время я являюсь единогласно избранным председателем Региональной организации Общероссийского профессионального союза военнослужащих Республики Марий Эл, которую я же и зарегистрировал, как юридическое лицо, в октябре 2010 г. Таким образом, в 2010 г. сложилась совершенно абсурдная и трагикомическая ситуация, поскольку, не смотря на наличие акта № 8 от 27.10.2004 г. комиссии МЗ РФ, признавшей меня психически здоровым и нуждающимся в социальной и профессиональной реабилитации, тем ни менее ГУЗ РПНД постоянно препятствовало мне в трудоустройстве где бы то ни было со ссылкой на мой заказной, заведомо ложный психдиагноз теперь уже более чем 12-летней давности. То есть, сняв меня в 2006 г. с диспансерного наблюдения формально якобы в связи с отсутствием сведений, а фактически - на основании акта № 8 от 27.10.2004 г. комиссии МЗ РФ, тем ни менее ГУЗ РПНД осталось при своём прежнем мнении о том, что я пожизненный тяжёлый психбольной и, соответственно, даже нигде не могу работать.
В силу указанной исключительно недобросовестной, явно предвзятой позиции специалистов ГБУ «РПБ № 1» МЗ РМЭ, лично сформулированной и озвученной мне главврачом Бедертдиновым Т.Н. в его собственном кабинете 7.07.11 г., любые выводы специалистов ГБУ «РПБ № 1» МЗ РМЭ несомненно должны быть признаны ничтожными при условии, что мы живём в действительно правовом государстве. Тем ни менее, частично обжалуемое мной в данный момент заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ от 20.06.13 г. № 540 в значительной мере основано именно на выводах ГБУ «РПБ № 1» МЗ РМЭ как от 2011 г., так и уже прошедшего года (заключении № 130 от 14.02.13 г.).
Иначе говоря, в основу своего заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ от 20.06.13 г. № 540 его авторы положили откровенно сфальсифицированные сведения обо мне, полученные из ГБУ «РПБ № 1» МЗ РМЭ, факт фальсификации которых по сути даже не скрывает руководство данного медучреждения. При этом данное обстоятельство первостепенной важности достаточно искусно, высокопрофессионально завуалировано экспертами ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ. С одной стороны, их вывод о том, что «Лебедев А.М. каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, лишающим его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими во время совершения деяния, в котором он подозревается, не страдал и не страдает в настоящее время», вроде бы и опровергает наличие у меня первоначально выставленного 5.12.01 г. психического диагноза «хроническое бредовое расстройство». Однако это может так показаться только на первый взгляд, при поверхностном прочтении. Не менее важным моментом здесь является содержащаяся в процитированной части заключения от 20.06.13 г. № 540 фраза: «…во время совершения деяния, в котором он подозревается…». То есть, здесь рассматривается только период времени, начиная с даты якобы совершения мной мнимого преступления (8.09.12 г.) и по настоящее время. А ещё точнее – по момент предстоящего вынесения мне приговора и его вступления в законную силу. И, следуя логике приверженцев сегодняшней российской карательной психиатрии, как только этот приговор вступит в силу, им уже ничто не помещает, как говорится, всё «вернуть на круги своя» - вновь констатировать, что я якобы в очередной раз впал в состояние «хронического бредового расстройства». Но это уже никак не помешает исполнению вынесенного мне приговора, поскольку на сегодняшнем этапе я пока ещё считаюсь как бы менее тяжёлым психом с временным (вполне устраивающим и Главу РМЭ Маркелова Л.И., и государственного обвинителя) диагнозом «параноидного расстройства личности (F60.01)».
Однако во всей этой чудовищной, ставшей уже системной, многолетней фальсификации имеется одна изюминка, которую не желают замечать авторы моих мнимых психзаболеваний и состоит она в следующем. Как уже отмечено выше, согласно исх. № А/37 от 27.02.03 г. за подписью главного врача ГУЗ РПНД Фадеева Павла Николаевича, с 7.10.2002 г. за мной было установлено диспансерное наблюдение именно на основании психдиагноза (заболевания) «хроническое бредовое расстройство». А уже в своём исх. № А/37 от 27.02.03 г. этот же главврач ГУЗ РПНД Фадеев П.Н. констатирован, что «Установленное ранее диспансерное наблюдение прекращается при выздоровлении или значительном и стойком улучшении психического состояния лица. В Вашем случае основания для прекращения установленного за Вами диспансерного наблюдения отсутствуют». Из процитированного следует, что, при «сосватанном» мне первичном тяжелейшем психдиагнозе, по мнению Фадеева П.Н., я изначально, уже в 2001 г., не имел никаких даже теоретических шансов на хоть сколько-то существенное выздоровление. А посему сделанный в заключении от 20.06.13 г. № 540 вывод экспертов о том, что «Лебедев А.М. каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, … не страдал и не страдает в настоящее время» даже с оговоркой на достаточно ограниченный период времени, начиная только с 8.09.12 г., в свете процитированного выше содержания исх. № А/37 от 27.02.03 г. Фадеева П.Н. фактически означает, что у меня не только нет на данный момент, но и не могло быть и, соответственно, никогда не было никакого «хронического бредового расстройства» и ранее, до 8.09.12 г. в силу того, что при реальном наличии у меня именно «хронического бредового расстройства» было бы невозможно моё даже временное и даже частичное выздоровление с переходом в сегодняшний статус как бы «простого» или «рядового» - обычного параноика. То есть, с точки зрения главного врача ГУЗ РПНД (и, между прочим, по совместительству – главного внештатного психиатра РМЭ) Фадеева П.Н., такая «чудесная» трансформация моего мнимого «хронического бредового расстройства» в не менее мнимое «параноидного расстройства личности (F60.01)» невозможна ни при каких обстоятельствах. Похоже, Фадеев П.Н. не учёл только одного исключения. Того, что в такой трансформации может оказаться кровно заинтересованным Глава РМЭ Маркелов Л.И. Причастность же последнего к скорбным делам карательной психиатрии априори отменяет все её фундаментальные выкладки и представления о рамках возможного в области человеческой психики, в которых так безапелляционно был уверен и о которых вещал мне Фадеев П.Н. 27.02.03 г. Иначе говоря, когда очень хочется такому заинтересованному лицу, как Глава РМЭ Маркелов Л.И., то, даже вопреки твёрдому убеждению главного врача ГУЗ РПНД и главного внештатного психиатра РМЭ Фадеева П.Н., у подопытного гражданина (в данном случае – у меня) может запросто, ни с того, ни с сего, временно как бы пройти «хроническое бредовое расстройство» даже не взирая на то, что за все прошедшие уже более 12 лет я принципиально не принимал никаких специфических лекарств, включая элементарную валерьянку и при этом так же легко может образоваться «параноидное расстройство личности (F60.01)». То есть, на уровне Главы РМЭ при условии его личной заинтересованности резко утрачивают свою незыблемость даже основополагающие каноны психиатрии.
Разумеется, я не упустил возможности на основании заключения от 20.06.13 г. № 540 экспертов ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ заявить в ГУЗ РПНД о признании необоснованными и ошибочными как установления мне в сентябре 2002 г. психического диагноза «хроническое бредовое расстройство», так и установления за мной 7.10.2002 г. на его основании диспансерного наблюдения. Моё заявление от 9.12.13 г. (вх. № Л-48 от 9.12.13 г.) в настоящее время находится на стадии рассмотрения.
Часть IX.
/ДО ЗАВТРА/.
