Давеча не поленился посмотреть двухчасовой театральный триллер «Митинг-2015. Начало» производства поселка Воргашор и даже выписать несколько тезисов сити-менеджера Евгения Шумейко. Тезисы эти, как повелось, не изобиловали оригинальностью, но, как мне кажется, чуть пошатнули веру воргашорцев в человечество.
Обратимся к классической технике драмы Густава Фрейтага, которая насчитывает 8 ступеней театрального действа – пролог, момент возбуждения, восхождение и прочие.
Все как положено – полный зал зрителей, главные и второстепенные актеры, аплодисменты в адрес некоторых из них и несдержанные выкрики с мест, когда происходило незапланированное смешение жанров – драма превращалась то в фарс, то в комедию.
Считая себя опытным актером политиком, Евгений Александрович в первом акте выбрал довольную странную тактику для общения с разгневанным населением. Актерские стили «самобичивание», «вытравка пара» или «унижение бояр» остались невостребованными.
В прологе, взяв слово, сити-менеджер традиционно попытался предстать самым человечным человеком, тем самым заранее компенсируя свою профессиональную непригодность. Напомнил, что он патриот города, работал в шахте, жил на пос. Северном. Это, по его мнению, доказывает, что он не равнодушен к проблемам Воркуты.
На второй ступени мэр двинулся в психологическую атаку, с ходу пожурил собравшихся доведенных до отчаяния активистов и жителей поселка в разжигании социальной нетерпимости к чиновникам и травле воркутинских властей.
«Сегодня самое главное – консолидация общества и не допустить каких-то поползновений, чтобы не произошло того, что сегодня происходит на Украине. Там тоже все начиналось с митингов, листовок, там тоже все начиналось с обливания грязью власти. Во что это вылилось? Сегодня вся страна заливается кровью». «В этом году в сентябре будут выборы. Некоторые люди уже начали свою предвыборную кампанию, негоже из каких-то ситуаций раздувать конфликты» – сказал Евгений Шумейко, щурясь на софиты.
В итоге выяснилось, что в бедах Воркуты и поселков (читай – грязные помойки, начищенные дороги и дворы, собаки, коммунальные аварии и предполагаемое закрытие школ и детских садов) виновата международная изоляция, а точнее «экономические санкции всего мира против нас».
Однако уже через несколько минут, выяснилось – виноваты не санкции. Для того чтобы мэрия не закрыла какую-нибудь школу, садик или библиотеку, почистила дорогу «надо встречаться с людьми, встретился – никакого закрытия не будет».
Мэр умело запрыгнул в седло любимого конька.
«Встречайтесь с людьми, разговаривайте, общайтесь. Прежде чем будет такое решение принято – сначала диалог с депутатами, общественностью, родителями и учителями. После того как мы приходим к какому-то понимаю, будет принято решение».
Далее последовала душещипательная история про спасение детского сада «Чебурашка», постановлением администрации который был подведен к ликвидации, но не тут то было: пришли на прием расстроенные мамы и папы, открыли глаза градоначальнику на «бесчинство его заместителей» и тут же спасительное слово мэра – не быть закрытию! И главное честно так, как будто Постановления подписывает не сам Евгений Александрович, а некая «пятая колонна» и «провокаторы».
Без антракта Шумейко перешел от ступени «трагедия» к «нисхождению».
«Мне хочется как любому нормальному человеку – оставить память о себе. Мне очень хотелось бы, чтобы у меня был хороший бюджет. Мне бы хотелось развивать, строить, улучшать жизнь. Но есть ситуация – и я в этой ситуации сегодня нахожусь. Сегодня все говорят – Шумейко плохой, Шумейко не справляется, я не держусь за свое место. Скажете – я напишу заявление, уйду. Придет, может кто-то лучше меня, эффективнее, патриотичнее и правильней».
В последнем предложении никто из собравшихся, видимо не сомневался, но услышать ответы на вопросы, а главное решить проблемы, воргашорцы хотели уже сейчас, не дожидаясь возможных сентябрьских кадровых перестановок.
Во второй половине встречи слово взяла активист общественной группы Елена Сенатуллина. Зачитывая довольно достойный доклад о бедственном социально-политико-экономическом состоянии поселка, ее выступление несколько раз прерывалось слезами безнадежности и искренними аплодисментами поддержки посельчан.
«Власть называет нас провокаторами конфликта» – с трудом дочитала Елена, искренне пытаясь понять, как до этого дошла воркутинская мэрия, обвиняющая загнанных в угол воргашорцев в их же бедах. – «Да, мы живем на поселке, но это не значит, что нас надо уничтожать и унижать».
Елена, как соорганизатор то ли митинга то ли встречи с мэрией, к слову, уже осталась без работы.
Далее были другие выступающие, сказаны правильные и не очень слова, принята резолюция и снова обещания «встречаться чаще». По театральной классификации драмы последовал так называемый «момент последнего напряжения», который в своем арсенале имеет мэр.
«В бюджете на 1 млрд 200 млн рублей меньше по сравнению с 2012-м годом» – уверенно сказал кристально-чистую правду Евгений Шумейко (такую же правду, мы помним, он говорил про дикое количество осадков и пропавшую снегоуборочную технику, которая якобы не обновлялась с 90-х годов), стараясь тем самым еще раз оправдать отсутствие порядка в Воркуте и низкое качество контроля и управления.
Не поленимся зайти на муниципальный сайт Воркута.рф в раздел «Бюджет».
2011 год – 2,62 млрд руб.
2012 год – 3,56 млрд руб.
2013 год – 3,32 млрд руб.
2014 год – 3,37 млрд руб.
2015 год – 2,84 млрд руб.
По сценической системе Станиславского хочется крикнуть – не верю! Не складывается математика. В том числе не понятно, как при хорошем бюджете 2013 и 2014 годов город уже уверенно скатывался вниз. Как уже было кем-то замечено, активная часть населения неформальный переходящий кубок «Худший мэр Воркуты» забрал у А.Сегаля и передал Е. Шумейко. Не забываем, что Александр Сегаль руководил городом в жуткие 90-е, когда после развала СССР в стране почти отсутствовали работающие финансовые, политические, экономические и социальные институты. А что происходит у нас сегодня?
Хорошенько запомним еще один тезис градоначальника, прозвучавший со сцены: «Если что – вы поправляйте. За каждое слово – мне придется отвечать». Это так, для истории.
Ну и вместо эпилога. Не хочется никого расстраивать, но как называется последняя восьмая ступень техники драмы Густава Фрейтага? Правильно – «катастрофа». По законам театрального жанра она неизбежна.
