Кто есть кто. Почему уголовное дело по пожару 2010 г. «шито белыми нитками»? Апелляционная жалоба (исх. № 321/Д14 от 12.02.14 г.). 3. Стр. №№ 4 - 5.

КОНЕЦ  СТРАНИЦЫ  № 3:

Эти доводы следующие.

НАЧАЛО  СТРАНИЦЫ  № 4 и далее:

6 июня 2013 г.  я необоснованно принудительно и с грубыми нарушениями существующих норм и требований был помещён в ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ только лишь в связи с содержащейся в справке № 0135 от 29.01.13 г. Государственного учреждения здравоохранения «Республиканский психоневрологический диспансер» (далее – ГУЗ РПНД) информации о том, что я с 2002 года состоял на диспансерном наблюдении, а с 2006 года снят с него.

            20 июня 2013 г. судебно-психиатрическая комиссия экспертов ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ вынесла заключение, содержащее  недостоверную информацию о наличии у меня психического диагноза «параноидное расстройство личности (F60.01)».

            Ошибочное (в оспариваемой части) решение судебно-психиатрической комиссии экспертов ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ от 20.06.13 г. главным образом основано на следующих несостоятельных утверждениях и выводах её уполномоченных представителей:

            • на данных анамнеза, якобы свидетельствующих о формировании у меня «с подросткового возраста таких патохарактерологических особенностей как стеничность, повышенная социальная активность, стремление быть в центре внимания, демонстративность, ориентация на внешние оценки, обострённое чувство справедливости, ригидность, обидчивость, эгоцентричность с дальнейшим присоединением подозрительности, эксплозивности, конфликтности, эмоциональной неустойчивости со склонностью к фиксации на негативно-окрашенных переживаниях, застойного аффекта с реакциями раздражительности, гневливости и формированием сверхценных концепций не поддающихся коррекции».

• на том, что указанное расстройство личности у меня якобы «характеризовалось усложнением клинической картины с присоединением с конца 1990-х г.г. начала 2000-х г.г. систематизированных стойких паранойяльно-сутяжных тенденций, сопровождавшихся эмоциональной охваченностью, негибкостью поведенческих стереотипов, лёгкостью возникновения патологических интерпретаций».

• на том, что данное заключение якобы подтверждается и результатами настоящего обследования, выявившего у меня «наличие труднокоррегируемых сверхценных концепций и паранойяльно-сутяжных тенденций, обстоятельность, ригидность, конкретность мышления, поверхность суждений, склонность к образованию патологических интерпретаций, а также к ситуационно-обусловленным колебаниям настроения с внешнеобвиняющими формами реагирования, неустойчивость эмоциональных реакций со снижением критических и прогностических способностей».

Данные ошибочные утверждения и выводы уполномоченных представителей

ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ

опровергаются следующими обстоятельствами.

Часть I.

            Обращением за исх. № 1/160 от 9.11.10 г. Председателя Исполкома Общероссийского профессионального союза военнослужащих, Героя Советского Союза, лётчика-космонавта Волкова А.А. к начальнику ГВКГ им. академика Н.Н. Бурденко полковнику медслужбы Максимову И.Б. следующего содержания:

Уважаемый Игорь Борисович!

            В Центральный Комитет Общероссийского профессионального союза военнослужащих с просьбой об оказании помощи в пересмотре диагноза заболевания и категории годности к военной службе обратился капитан в отставке Лебедев Александр Михайлович…

            Суть дела: как следует из обращения Лебедева А.М., 24 сентября 2001 г. по приказу

командира в/части 34096 от 12 сентября 2001 г. № 500 его принудительно поместили в психоневрологическое отделение Йошкар-Олинского военного госпиталя, где ему был поставлен предварительный (с его слов – заведомо ложный) психиатрический диагноз «Обсессивно-параноидный синдром», с последующим направлением в ГВКГ им. академика Н.Н. Бурденко. Где ему был установлен диагноз «Хроническое бредовое расстройство» (Свидетельство о болезни № 546 от 5 декабря 2001 г.). 13 июня 2002 г. Лебедев А.М. был уволен с военной службы в отставку.

            8 января 2002 г. Лебедев А.М. был освидетельствован в Независимой психиатрической ассоциации России (НПАР), которая указала на несоответствие диагноза, уставленного в ГВКГ им. Н.Н. Бурденко, его статусу. Из заключения комиссии НПАР следует, что комиссия ГВКГ обосновала свой ошибочный диагноз отравлением угарным газом в младенческом возрасте и хроническим гайморитом, то есть (со слов Лебедева А.М.) абсолютно вымышленными фактами и обстоятельствами, никогда в действительности не имевшими к нему никакого отношения.

            Со слов Лебедева А.М., специалисты НПАР, МНИИП и врач-психиатр психоневрологического диспансера Республики Марий Эл объяснили ему, что при наличии выставленного ему в ГВКГ диагноза «Хроническое бредовое расстройство» должна устанавливаться не менее чем вторая группа инвалидности. Однако, Специализированное психиатрическое бюро медико-социальной экспертизы (424918, г. Йошкар-Ола, п/о Семёновка, ул. Молодёжная, д. 3) решением от 1 октября 2002 г. № 329 отказало ему в установлении инвалидности.

В ответе (исх. № 2681 от 25 декабря 2002 г.) на его обращение  Министр соцзащиты населения и труда Республики Марий Эл Климина Н.В. указала на «расхождение диагнозов лечебного учреждения и психбюро МСЭ», а исх. от 28 апреля 2006 г. № 37-ВЖ отказала в реабилитации в связи с тем, что инвалидность ему никогда не устанавливалась, указав, что, по её мнению, «…необходимо определить органы или должностных лиц, действиями которых мне был причинен вред».

Согласно заключению Комиссии Министерства здравоохранения Российской Федерации по рассмотрению жалоб и заявлений, связанных с оказанием психиатрической помощи при Московском научно-исследовательском институте психиатрии (МНИИП): Лебедев А.М. психически здоров и нуждается в социальной и профессиональной реабилитации (Акт № 8 от 27 октября 2004 г.).

7 апреля 2006 г. главный врач ГУЗ РПНД Фадеев П.Н. выдал Лебедеву А.М. справку № А/127 «о  том,  что 10 января 2006 г.   диспансерно-динамическое наблюдение психиатра прекращено».

Со слов Лебедева А.М., обстоятельством, свидетельствующим, что ещё в июле 2001 года он был психически здоров, является направление его на плановое освидетельствование в военно-врачебную комиссию от 2 июля 2001 г. № 1295. Принципиально важным, по его мнению, обстоятельством является то, что за 9 лет, прошедших с момента установления ему психиатрического диагноза, он ничем не лечился. Таким образом, в случае действительного наличия установленного в 2001 г. психиатрического диагноза, ни о каком выздоровлении в принципе не могло бы быть и речи, поскольку абсолютно очевидно, что невозможно избавиться от такого тяжелейшего диагноза, как «хроническое бредовое расстройство» без какого-либо курса лечения.

Могу подтвердить, что знаем Лебедева А.М. с 2004 г., с его первого обращения в ЦК ОПСВ. 11.04.2010 г. в Республике Марий Эл была создана региональная организация ОПСВ, председателем которой он был избран единогласно. За прошедшее время каких-либо отклонений в его поведении мы не заметили.

В порядке статьи 47 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании» прошу Вас дать указание соответствующим должностным лицам пересмотреть заключение ВВК ГВКГ  им. академика Н.Н. Бурденко о состоянии здоровья Лебедева А.М. (Свидетельство о болезни № 546 от 5 декабря 2001 г.), признав его необоснованным и незаконным с момента издания.                

С искренним уважением,

Председатель Исполкома, Герой Советского Союза, лётчик-космонавт        Волков А.А.

Часть II.

Характеристикой, данной мне (подписанной в период с 23 по 28.11.10 г.) председателями всех входящих в Региональную организацию Общероссийского профессионального союза военнослужащих Республики Марий Эл первичных профсоюзных организаций (Мусинской С.Э., Семёновым И.А., Захарчуком А.Г. и Мироновым А.Н.) следующего содержания:

/ДО  ЗАВТРА/.