Иван Давыдов: Аннексия чужого прошлого

http://snob.ru/selected/entry/88528?preview=print

Иллюстрация: Corbis/Alloverpress

+T-

Прошедший в выходные марш движения «Антимайдан» впечатлил многих, и меня тоже. Однако, кажется, за яркими фотографиями мероприятия и страхами, которые оно породило в некоторой части наблюдателей, теряется одна важная вещь: это было законченное, целостное, по-своему даже красивое высказывание.

Каждый человек, не в обиду будь сказано Джонну Донну, остров. Прежде всего мы видели, конечно, марш одиноких, несчастных, не сумевших за десятилетия вписаться в новую жизнь людей. Десятки тысяч потенциальных клиентов психоаналитика. И главный слоган мероприятия — «Не забудем, не простим» — подходит к ситуации идеально. И плакаты. Кто-то нес плакатик «Сдохни, Америка!», а мог бы — «Я ненавижу весь мир». Или просто: «Я неудачник». Отдельный вопрос, как именно власти, построившей ту самую жизнь, в которую многие не сумели вписаться, удается делать невписавшихся своей главной опорой. Тут большое мастерство и большая тайна.

Но все вместе — и те, кто за триста рублей, и те, кто по зову сердца, — эти люди составили настоящее послание. И себе, и кумирам своим, и потенциальным противникам, и миру. Огромный текст, шагающий по Москве. Металозунг, сложившийся из лозунгов и тех, кто нес транспаранты с лозунгами.

Довоенная Россия эпохи дозревания путинизма, если помните, манифестировала себя в качестве страны обиженных (это, конечно, немного странно, если вспомнить, что именно об обиженных говорят не только русские космисты последних времен, но и главный свод традиционных ценностей — блатные понятия; странно, но факт). Казаки, православные активисты, встревоженные матери и представители движения «Западное образование под запретом» ежедневно на что-нибудь обижались. Обидчика могли побить, а могли и посадить. Дума штамповала законы, призванные защитить нежные чувства обиженных. Но все это было делом по преимуществу внутренним.

Россия нынешняя, страна путинизма дозревшего, выплеснула свою обиду вовне. «Я ненавижу весь мир» теперь не ставшая словом боль одинокого неудачника, но и что-то вроде национальной идеи. Сдохни, Америка!

Но не к этому сводится содержание сообщения, которое посредством «Антимайдана» транслирует страна дозревшего путинизма. Это было бы слишком для нас сегодняшних мелко.

Попробуйте задуматься: десятки тысяч людей вышли на улицу, чтобы протестовать против события, уже случившегося. Год назад. И не с нами. Лидеры «Антимайдана» могут сколько угодно рассказывать (хотя тоже, как могут, людей туда подобрали в основном косноязычных), что цель их — не допустить повторения Майдана в России. Но, думается, все, от президента и до распоследнего байкера, понимают, что украинский сценарий в России невозможен. Разные у нас получились страны.

Просто представьте себе владимирский, допустим ОМОН, крепких парней, которые, как честным россиянам положено, ненавидят весь мир, но Москву — в особенности. И вот их привозят в ненавистную Москву разбираться с массовыми беспорядками. И потом они стоят. Месяц. В них кидают бутылки — не обязательно с зажигательной смесью, можно пустые и пластиковые, а они стоят. Еще месяц. И еще месяц. И так пока кто-нибудь не начнет стрелять. Не верю, что хватит воображения.

Русские медленно запрягают, но быстро едут, причем на танках, и кровь проливают не задумываясь. Вся история «народных республик Новороссии» как раз про это.

Итак, договоримся: внятная акция, в отличие от невнятных манифестов, посвящена была конкретным событиям, произошедшим год назад в соседней стране. Об этом же говорит и название — «Год Майдану». Люди собрались, чтобы не забыть и не простить чужую революцию.

Ни власть, ни оппозиция в России никогда особенно будущим не интересовались. Но, слепив «Антимайдан», власть сделала еще один, новый шаг назад. Теперь исчезает настоящее. Прошлое оказывается важнее происходящего сегодня. Добровольцы выдвигаются на борьбу против прошлого.

Дичающему обществу не чужд магизм, чему свидетельством — лозунг «Путин и Кадыров не допустят Майдан». Вождям приписывается способность менять прошлое. В Средние века схоласты спорили: может ли всемогущий Господь сделать бывшее небывшим? Рамзан Ахматович Кадыров точно может. Впрочем, менять прошлое под силу даже рядовым участникам акции: несли же они портрет Макаревича с надписью «Организатор Майдана». Где Макаревич, там и машина времени, все логично.

Это, разумеется, общий тренд. Совсем недавно глава администрации президента Сергей Иванов, комментируя ход подготовки к 9 мая,сообщил не без понятного удивления: «Когда начиналась подготовка к юбилею, трудно было представить, что эта тема будет столь острой, а битва за историю, за историческую правду выйдет на первый план внешнеполитической повестки дня». И то, оглянитесь вокруг, разве есть у России более насущные внешнеполитические дела?

Это общий тренд, но очень уж красиво «Антимайдан» сформулировал и отказ от настоящего в пользу прошлого, и отказ от собственной жизни ради возможности лезть в чужую.

Теперь главное — не останавливаться. И не мелочиться. Человеческая история сплошь почти состоит из преступлений. Путин и Кадыров не допустят бомбардировок Хиросимы и Нагасаки! (Кстати, как раз сегодня спикер ГД Нарышкин заявил, что эти бомбардировки еще не получили должной политической оценки.) И позорного поражения в Крымской войне (вот уж действительно). И отмены крепостного права заодно — кому оно, в сущности, мешало? И убийства царя-освободителя Александра Николаевича. И убийства царя-страстотерпца Николая Александровича. И битвы на Калке. И открытия Америки. Это вообще в первую очередь. Сдохни, Америка!

Кстати, на отправке гумконвоев в помощь ополченцам Монтесумы, противостоящим карателям Кортеса, можно неплохо заработать.

Главное — не останавливаться, да они и не остановятся.