Украина и Россия: исторический разрыв. Часть II
26 НОЯБРЯ 2014, ВЛАДИМИР НАДЕИН
Из «Ежедневного журнала».
Дух и буква братской войны
А отличие от расхожих представлений о мирном бронепоезде, который пыхтел на запасном пути, наша Красная (Советская) армия воевала без роздыху.
Против белых буржуев в бобровых шубах, против тамбовских и сибирских крестьян в нагольных тулупах. Против басмачей – тех же скверно вооруженных безграмотных крестьян, только в потных ватных халатах. Против псов-атаманов и польских панов. Покоряла смиренную Туву, пыльную Бухару и бескрайнюю Монголию. Давала отпор японским милитаристам. Воевала в Китае то за Чан Кайши, то против Чан Кайши, то за и против одновременно. Била испанцев и белофиннов, причем в их логове. Громила Польшу, Румынию, сразу три страны Балтии. Беспощадно колошматила немецких фашистов, а заодно фашистов итальянских, румынских, венгерских, испанских, австрийских, хорватских. Прославилась на полях сражений Кореи, Вьетнама, Нигерии, Египта, Ганы, Эфиопии. Если американцы попадались под руку – мочила и их. Не жалела ни себя, ни гостеприимных хозяев в Венгрии, Чехословакии и Афганистане. Ну, там Греция, Куба, Мозамбик, Сербия – это по мелочам.
Потом, вроде, улеглось. Но тут подоспели Грузия и Украина. Пришлось и этих понуждать к миру. И опять в их логове.
Путин прав: если написать правдивый учебник истории, школьникам средних классов будет безумно интересно. Но это многие тома. Сдавленные обстоятельствами скупой публицистики, обратимся только к тем изюминкам из булки, которые вкусом, цветом и запахом свежего пороха напоминают наши дни. И даже служат пищей для украино-российских раздумий.
И все же: сражаться или сдаваться? Прошло всего 20 лет, а до того и финны, и прибалты жили вместе, под общим царским скипетром, долгие столетья. Примерно, как Украина с Россией.
Советско-германский пакт от августа 1939 года, известный как «договор Молотова-Риббентропа», был не столько про взаимное ненападение, сколько про обширное и глубокое сотрудничество двух стран. Были налажены регулярные политические консультации, оживленная торговля стратегическими материалами, научно-технический обмен, сотрудничество между военными генералитетами и службами безопасности: НКВД и гестапо охотно помогали друг другу в противодействии экстремизму. Если судить по прессе, и советской, и немецкой, то после сентября 1939-го Советский Союз и Германия крепко дружили, а растленные демократии Европы были их общим врагом.
Это обстоятельство нам предстоит непременно держать в уме. Иначе поведение руководителей Латвии, Эстонии и Литвы, решивших сдаться без единого выстрела, будет сочтено трусостью. А оно вовсе не таково.
Тут следует добавить, что содержание сделки «Молотова-Риббентропа» стало известным вскоре после её заключения. Уже весною 1940-го французская печать опубликовала довольно точное изложение основных положений советско-германского пакта. Главы трех балтийских стран, разумеется, знали, что их принесли в жертву. И все равно они отчаянно стучали во все двери, моля о помощи и Германию, и её западных противников. Ответы оказались не просто неутешительными. Они были глухо безнадежны.
О личной отваге государственных деятелей трех обреченных стран говорит и то, что, за редким исключением, они не воспользовались своими возможностями и не сбежали ни в Лондон, ни в Стокгольм, хотя знали о том, какая судьба их ждет. Они остались со своими народами и все трагически погибли в сталинских тюрьмах и лагерях.
Московский план поглощения четырех, включая Финляндию, балтийских соседей состоял из двух главных этапов. У всех этих стран были с Советским Союзом договора о ненападении. Однако уже в октябре-ноябре 1939 года, сразу после раздела Польши между Германией и СССР, в Кремль вызвали ответственных лиц из четырех столиц и непреклонно предложили им подписать новые договоры – о дружбе и взаимопомощи. Дружба по-советски заключалась в согласии на ввод Красной Армии – по 30-40 тысяч военнослужащих на страну. Москва потребовала также «твердых гарантий» (любимое занятие нашего Пескова) в виде военно-воздушных и военно-морских баз.
Параллели времен становятся еще зримее. Молотов, формальный глава правительства, дал публичные заверения, что ни малейшего вмешательства во внутренние дела «дружественных стран» Советский Союз, верный своей миролюбивой политике, ни за что не допустит. А Лавров что, лыком шит?
Дружба по-советски – это был первый этап поглощения. Разумеется, ни в Риге, ни в Таллинне, ни в Каунасе (тогда столица Литвы) ни единому слову из Москвы не поверили. Но сила солому ломит. Правительства решили спасать людей, коль скоро нельзя спасти независимость. Документы, продиктованные Кремлем, были подписаны. Более трехсот советских войск, при тысяче танков и тысяче боевых самолетов, оккупировали всё, вплоть до балтийских берегов с островами.
Фактически драма свершилась, но формальный конец независимости был впереди. Пройдет еще неполный год, и «зеленые человечки» в гимнастерках и обмотках обеспечат свободные волеизъявления, которые отразят горячее желание трех балтийских народов влиться в советскую семью. Там будут и смешные вещи. Например, бестолковую Эстонию заставят трижды переголосовывать, чтобы получить требуемый состав «парламента». Но объединенные усилия НКВД и Агитпропа сделают свое дело. На государственном гербе СССР с венком колосьев появятся три новые ленточки.
А вот с четвертой не заладится, хотя нелепая надпись «Карело-Финская ССР» провисит на том же гербе еще с полтора десятка лет. Но без финнов. Финляндия отвергнет захватническую кремлевскую дружбу. Она предпочтет безнадежное сопротивление беспросветному рабству.
А вот теперь пора окинуть по необходимости кратким взором боевые возможности сторон. Что до СССР, то он – вне сравнений. При населении в 280 млн человек Советский Союз выставил против финнов более 450 тысяч личного состава при тысяче танков и тысяче самолетов. В ходе войны численность Красной Армии, действовавшей в Финляндии, возросла до 780 тыс. бойцов. СССР мог бы выставить и больше, но некуда, солдаты и так чуть не сидели друг у друга на шее.
В начале войны вооруженные силы Финляндии по численности уступали атакующим частям Красной армии в 1,6 раза (265 тыс. против 426 тыс.). По самолетам – без малого в два раза. Разрыв в танках был вообще сумасшедшим – 1:88. Против 2446 советских танков у финнов было всего 270 единиц. Большинство из них были пулеметными, прочие, хоть и орудийные, но малых калибров. Все с бору по сосенке, сделанные в Англии, Чехословакии, Италии, Швеции. Военная промышленность Финляндии была представлена одним государственным патронным заводом, одним пороховым и одним артиллерийским. Бутылка горючей смеси под брендом «Коктейль Молотова» – финское изобретение. В стране не было ни единого высшего военного учебного заведения. Карл Маннергейм был русским генералом.
Советско-финская война (её еще называют «зимняя война») стала для СССР кошмаром, который долгие годы замалчивался. В двухтомнике «История России. ХХ век» приведены данные: СССР потерял убитыми и умершими от ран около 150 тысяч военнослужащих. Финляндия – 19,6 тыс. бойцов. Наши раненые, контуженные и обмороженные – 325 тысяч, финские, соответственно – 43,5 тыс. Несопоставимы потери и в военной технике, включая даже самолеты.
Кто бывал в Финляндии, видел, скорее всего, кладбища, где похоронены солдаты «зимней войны». Там нет надписей типа «никто не забыт, ничто не забыто». Но вокруг разлита любовь и вечная благодарность народа. От 150 тысяч наших дедов и отцов не осталось ничего. Даже от так называемых «братских могил» затерялись следы, и запоздалые монументы ставят приблизительно. Традиции небрежения жизнью и памятью солдата оказались живучими. Принцип «Ничего, бабы еще нарожают» витает над захоронениями «отпускников», доставленных с Украины. Кресты с номерами вместо имен – последнее новшество из наследия бездушных «красных командиров».
И все же финал «зимней войны» оказался предсказуемым. К весне 1940-го резервы малой страны были вконец исчерпаны. Но и Москва была потрясена. СССР исключили из Лиги наций. Европейцы, включая германских союзников, сначала изумлялись, а потом потешались над беспомощностью «красных орд». О создании «советской Финляндии» пришлось забыть. Ценою 34,5 тысяч жизней (с учетом последствий жестоких авианалётов на Хельсинки и другие города), разрушенной индустрии и утраты 10 процентов территории Финляндия избежала советской оккупации.
Так стоила ли игра свеч? Тут смотря, что с чем сравнивать.
Немедленно после ввода войск в Латвию, Эстонию и Литву органы НКВД взялись за чистки, аресты, ссылки и расстрелы. Уже в первый год, еще до краха независимости прибалты потеряли больше населения, нежели финны за всю «зимнюю войну». К 22 июня 1941 года все три страны полностью лишились политической элиты, офицерского корпуса, класса предпринимателей. Зажиточных и умелых крестьян эшелонами повезли в Сибирь. Репрессии проредили ряды ученых, священнослужителей, творческой интеллигенции. Нации обнищали и поглупели. В управлении самыми разными отраслями Балтии возникла сугубо советская проблема исполнительного и деятельного дурака. Кардинально решить её не удается до сих пор.
В 1939 году три страны Балтии и Финляндия (равно как и Дания, и Норвегия) находились на одном уровне экономического развития и народного благосостояния. Прошло полвека социалистического хозяйствования, которое сплотила навеки великая Русь. К 1991 году скандинавы, вместе с финнами, твердо занимала высшие места в мировых рейтингах производительности, социальной помощи, образования, политической стабильности, жизненного уровня. Перед войною в странах Балтии было на миллион жителей больше, чем в Финляндии. Сегодня уже финнов на полмиллиона больше. Ежегодный ВВП (внутренний валовой продукт) Финляндии на душу населения равен $35 тыс. В Литве – $22,5 тыс., в Латвии – $24 тыс., в Эстонии –$25 тыс.
Правительственные комиссии, созданные после 1991 года в странах Балтии, предъявляют претензии к России как правопреемнице СССР. Ущерб от оккупации, исчисляя его вместе и врозь, по методикам своим и заимствованным латвийцы и литовцы определили в 300 миллиардов долларов на страну. Эстонцы свой ущерб от оккупации называют в пределах 100 миллиардов долларов.
Если бы Россия предполагала удовлетворять эти требования, то ей пришлось бы отдать весь свой огромный (третье место в мире!) золотовалютный запас и еще просить где-нибудь 250 миллиардов взаймы. Однако никто в Кремле и в мыслях не держит возмещать хотя бы рубль. «Не Пыталовский район они получат, а от мёртвого осла уши», – как сострил некогда В. Путин. Об этом надлежит помнить и украинцам, когда они станут обозревать послевоенные окрестности в поисках того, кто оплатит их могилы и руины. Хотя счет пойдет на триллионы долларов.
Доллары долларами, а как это выразится в страданиях и слезах? Готов ли народ Украины возложить свой тяжкий труд, кровь и страдания на алтарь независимости? Пойдет ли он за своими новыми руководителями, президентом и парламентом сквозь неизбежные разочарования и горькие потери? Если сегодня над Киевом несутся громкие стенания по поводу падения курса гривны, прохлады отопительных батарей и дороговизны бензина, то как же застонет почтенная публика, когда батареи станут холодными, как лед, серый, тяжелый хлеб нарежут пайками под продуктовые карточки, а посреди Крещатика появятся воронки от авиабомб? На войне, как на войне.
Один из уроков Финляндии состоит в том, что в начале сопротивления она осталась в полном одиночестве. То есть морально она купалась в общем сочувствии. Лига наций сотрясалась проклятиями коварной Москве и безжалостной Германии. Но даже Швеция, соседка, почти сестра, трусливо ухватилась за свой нейтралитет. Это потом, после первых побед, прибыли добровольцы со всего света и даже на своих самолетах. Вполне вероятно, что и в Украину придут храбрые канадцы. Но отважные иностранцы – лишь приправа к боевым сюжетам. А воевать придется украинцам, и гибнуть будут украинцы.
С древних времен лучшей победой считается та, которая одержана без войны. Тут цели Украины и России далеко расходятся. Для Украины огромным успехом станет простое возвращение в два больших, но все же окраинных города – Донецк и Луганск. Если же представить, что под украинское крыло мирно вернется Крым, то день этот войдет в календари как национальный праздник. Это предел. Ни Белгород, ни Воронеж, ни прочие российские просторы Украину не интересуют.
Претензии России не имеют четких очертаний. Никто не понимает, что ей нужно и на чем ублажится её аппетит. Нынешний расстрелянный огрызок Донбасса может быть Москве только обузой. Крым вообще не наш без сухопутного коридора, который предстоит с боями пробить сквозь четыре украинские области. Нет ни малейшей надежды, что обременённая санкциями и дешевеющей нефтью страна сподобится соорудить мост Крым-Кубань в назначенный срок – к 16 декабря 2018 года.
Нынешнее положение с тлеющей «гибридной войной», если срочно не изменить его силой, превратится в открытую рану, обессиливающую, обескровливающую, обездвиживающую всю Россию. Но чем её закрыть? Харьков-наш, Полтава-наша – это победа? Взять Херсон и Одессу – это конец трудов? По мнению опытного американского политика, «дайте России захватить Украину, и она (Россия) истечет кровью».
Еще недавно у кремлевского руководства были силы и воля, чтобы, придумав какую-нибудь правдоподобную байку для своего послушного телевидения, в одночасье выбросить за борт весь этот донецко-крымский балласт и смыться. Сегодня потихоньку смываться поздно: люди могут неправильно понять.
Да и время для настоящей войны утекает, как песок меж пальцев. Новороссия, что бы о ней ни говорили год назад, явно передумала отлепляться от Украины. Одиночество России на международной арене становится скандальным. У страны, претендующей на величие, нет в мире ни единого союзника. Даже Белоруссия с Казахстаном громко шипят по поводу нелепого продовольственного эмбарго, высокомерно установленного Москвой без уведомлений партнеров по Таможенному союзу. Россию вышвырнули из «большой семерки», заблокировали в «большой двадцатке», выдавили из Европейского сообщества. БРИКС остается клубом для воздушных поцелуев. На очереди неприятности в ООН.
Моральная поддержка Украины является воистину общемировой. Это серьезное национальное достояние, и, следует заметить, руководители страны его ценят и умело приращивают. Украина поставила перед собою ясную, всем понятную цель: войти в Европу и стать её равным участником, который не требует для себя ничего особенного и готов охотно подчиняться общим для всех правилам.
В Киеве отдают себе отчет в вековой отсталости постсоветских государственных институтов. Они согласны с тем, что советская прокуратура – плохая прокуратура, и постсоветская – тоже. Они убедились на своем опыте, что советские суды не имеют перспектив, их невозможно модернизировать, что их следует закрывать и на их месте создавать совершенно новые. Поэтому украинцы приглашают европейских экспертов и отсылают в Европу для экспертизы проекты новых своих уложений перед тем, как их принять.
Новых людей в правительство и Администрацию президента приглашают из числа специалистов, которые свободно владеют английским языком. Предполагается, что чиновник-«моноглот» склонен стать тормозом перемен, так как будут сторониться всего незнакомого. Жажда нового, готовность впитывать знания, проверенные европейским опытом, культивируются в управленческой среде Украины, что уже отражается на создании доверительной среды межгосударственного общения.
Трудно выделить, какая из восьми реформ, объявленных президентом Порошенко, ныне самая неотложная. Однако угроза большой войны делает особо срочной реформу вооруженных сил.
Украинская армия в той же мере, как и армия российская, является продолжательницей Красной, а затем и Советской армий. Общая история, общая служба, учеба, общие испытания и бои способствовали закреплению общих правил, традиций, формальных и неформальных норм поведения. Знаменитая палка, которой великий стратег Жуков избивал коллег-генералов, прошлась и по хребтам украинских офицеров. Мат-перемат поля боя (на передовой, конечно, свои законы) издавна является не только средством экспрессивной коммуникации, но и проверенным способом подавления личности, низшей по званию. Офицерская честь после страшных сталинских чисток стала абстракцией, из которой так и не выбралась.
Уход из Восточной Европы показал, что даже высшие командиры крупнейшего в мире воинского формирования, каким была вооруженная до зубов Группа Советских войск в Германии, могут являть собою банду беззастенчивых и ненасытных ворюг. Распространенный образ советского генерала: пузат, алчен, туп, завистлив. Образ советского солдата: бесправен, скверно одет, несыт, заспан. Блаженствует лишь тогда, когда строит генеральскую дачу.
Советская армия – признанный кошмар тупой бессмысленности. «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».
Когда в России, уже при «втором Путине», взялись за возрождение боеспособных вооруженных сил, украинская армия ещё пребывала в тягостной барсучьей спячке. Об уровне её патриотизма свидетельствует то, что два последних «януковичских» министра обороны после Майдана сбежали в Москву, а командующий флотом в первый же день после прибытия к месту службы переметнулся на сторону врага. Кадровая чехарда в министерстве обороны и генеральном штабе Украины закончится не скоро, поскольку выявить достойных командиров среди паркетного генералитета – задача не из простых.
«Гибридная» война становится исторической развилкой в развитии двух армий, которых можно было до недавнего времени считать постсоветскими близнецами. Россияне намерены развивать и совершенствовать традиции победоносной Советской армии. Тому много свидетельств, и лишь самыми заметными являются позорные «братские могилы», муштры на плацу, генеральская ложь и бессовестная подтасовка истории. При этом замалчивается или представляется в выгодном свете не только позорная эвакуация из Германии, Венгрии, Польши и Чехословакии, но и очевидные провалы в Афганистане, в Чечне. И, особенно, в краткой, однако очень показательной Грузинской войне.
Украинцы хотят вырваться из советского тупика. Они видят своей прямой целью вступление в НАТО. Первое ознакомление с вооруженными силами, построенными на совершенно иных началах, происходит в эти дни. Небольшие группы военных специалистов уже посещают западные арсеналы для знакомства с новыми видами вооружений и нелетальных средств. Пока речь идет только о первых впечатлениях, но и они взывают к скорым и решительным переменам.
Недавно на полигоне в Яворове, на львовской границе с Польшей, американские военные парамедики проводили занятия с украинскими военфельдшерами. Перед опытными украинцами, многие из которых прошли закалку боями, открылся совершенно новый мир. Особое впечатление произвели наборы, которые хозяева назвали «чемоданами первой помощи». В судьбе раненых бойцов решающую роль играют первые полчаса. Это буквально вопрос жизни и смерти. Американцы говорят, что их «чемодан», которым парамедики оснащены на поле боя, вмещает всё, кроме операционной. Его стоимость – 4200 долларов. Для вывозки раненых широко используются роботы с дистанционным управлением. Во втором эшелоне их ждут санитарные автомобили для немедленной доставки в госпиталь. На каждый взвод морской пехоты приходится по два квалифицированных парамедика. Если и когда Украина решит постучаться в дверь НАТО, ей придется изрядно потратиться, чтобы переделать советскую военную медслужбу – в современную и, увы, несоветскую.
И это лишь одна из множества характеристик современной армии. Давней традицией наших генералов стало «с колес» бросать в схватку поверхностно обученный, скверно экипированный личный состав.
Что стоит оснастить всем необходимым современного солдата? Каска из кевлара – от 200 до 550 долларов. Одежда – от 500 до 2500 долларов. Прибор («очки») ночного видения типа ENVG – от 65 тыс. долларов. Прицел ночного видения типа Pulsar – от 1,5 тыс. долларов. Белье с подогревом и ботинки – по 200 долларов. Рядовой армейский автомобиль дороже «мерседеса». Отличную кувалду в американском хозмаге Home Depot можно купить за 35 долларов. Военная кувалда стоит свыше 200 долларов. В ней заложена тройная надежность. От кувалды в бою тоже зависит жизнь людей. Вот как всё дорого. А ведь мы еще ни слова не сказали о собственно оружии.
В современной армии жизнь солдата становится не только бесценной нравственной мерой. Его точно исчисляемая, «циничная» материальная ценность также увеличилась безмерно. Такую ценность нельзя «бросать в бой». При подготовке американо-английского десанта в Нормандии, 70-летие которого отмечалось недавно, солдат и офицеров более года тренировали высаживаться с моря. Об интенсивности боевой учебы говорит то, что только в ходе учений, еще без немецких пуль и снарядов, погибли почти 600 человек. Это была дань будущей великой операции «Оверлорд», которая вошла во все учебники.
Но мало навесить на молодого призывника разных промышленных изделий на сотни тысяч долларов. Мало обучить его превозмогать страх и быстро бежать, куда прикажут. Победа требует веры и стойкости. «Тот, кто умеет вести войну, избегает противника, когда его дух бодр, и ударяет на него, когда его дух вял», – завещал знаменитый китайский полководец Сунь Цзы еще 2500 лет тому назад.
Как там у укров с вялостью духа после Иловайского котла? И сколь долго сохранится бодрость российских чудо-богатырей, если их и впредь будут посылать в донецкое пекло под видом благодушного Ростова-папы, а хоронить, как списанное имущество, где попало и под инвентарными номерами?
Но об этом – в следующей публикации.
