Мост над бездной

В пятницу, ближе к ночи, краем уха зацепил на "Культуре" сюжет, в котором шла речь о Паоле Волковой. Телеведущий нейтральным голосом что-то говорил о ее заслугах перед культурой: она вот этим занималась и другим занималась... Все так, подумал я, но почему закадровый человек говорит о ней в прошедшем времени? Будто она умерла... Не сразу до меня дошло, что она умерла.

Помню ее во ВГИКе. Она преподавала "изо". По возрасту она не сильно опережала нас - студентов. По стилю поведения, общения - тоже. За глаза мы ее именовали только по имени: Паола и Паола... Словно она была нашей сверстницей. О ее отчестве мы вспоминали только на экзаменах и на зачетах. Но авторитет ее был высок и непререкаем. И не только из уважения к ее знаниям, к ее таланту вовлекать нас в предмет, ею излагаемый. Она покоряла и веселой открытостью, и каким-то то ли врожденным, то ли благоприобретенным аристократическим чувством собственного достоинства.

А были мы в то время довольно категоричными в оценках старшего поколения. Если не сказать, жестокими.

Аккурат в то время прошел по экранам страны фильм "Живые и мертвые", и по ВГИКу тут же разлетелись списки педагогов. В левом столбике - "живые", в правом - "мертвые". Списки часто не совпадали. Какие-то фамилии кочевали из номинации в номинацию. Одно было неизменно: во всех списках "живыми" значились Владимир Бахмутский, Георгий Кнабе, Ольга Ильинская, Николай Третьяков и Паола Волкова. Все они были яркими звездами преподавательской когорты во ВГИКе. Их всех уже, увы, нет. Иных - давно. Других - недавно.

Вот и Паолы только что не стало. Она последняя ушла из той плеяды вгиковских мастеров, что возводили "мост" над идеологической мертвечиной соцреализма.

Оглядываясь, я завидую себе и своим сокурсникам и всем, кому она читала лекции. Заглядывая вперед, сочувствую тем, кто уже не услышит их. Одно, хоть в какой-то степени, утешает. Остались ее книги. Остался телецикл - "Мост над бездной".

Говорил и готов повторить: такого глубокого и внятного исследования в области живописи на нашем ТВ еще не было. И, следуя за ее повествованием, невозможно не поддаться магии сосредоточенного размышления, столь редкого и столь необходимого для сохранения того, что Лотман называл "экологией человеческого общества".

Сейчас думаю: чем были для меня ее лекции? Тем, пожалуй, что она давала представление об изобразительном искусстве как о некоем мегасюжете. Целостном и логичном.

Увы, ее "Мост над бездной" остался неоконченным. Потому и жизнь ее кажется неоконченной. Внезапно оборвавшейся. Хотя ей уже перевалило за восемьдесят. А все равно все знавшие ее ахнули: как? почему? Невозможно поверить. Ведь она только что вернулась из вечного города Рима совершенно счастливой. И у нее столько было планов...