Пресс-марш в георгиевском зале

20 декабря 2012 года в Георгиевском зале Кремля состоялась большая пресс-конференция Президента РФ Владимира Путина. Стала ли она знаменательным событием? Несомненно.

Четыре часа более тысячи журналистов слушали и задавали президенту вопросы. Это не первая пресс-конференция с его участием, но  отличие этой пресс-конференции от прошлых, похоже, в том, что впервые за всю свою карьеру Путин столкнулся с такой агрессивной настроенностью журналистов, которую они не смогли и не пожелали скрывать.

Агрессивность продемонстрировали не только журналисты оппозиционных источников информации, но даже прокремлёвских “Известий”, и гостелеканалов.

Какова жизнь общества, таковы были и вопросы. Президенту едва удавалось скрыть свою ярость. Действительно,  зачем депутаты решили наказать невинных детей, лишив надежды хотя бы на американское усыновление? Каким мог быть ответ?

Про запрет усыновления сначала был задан вопрос корреспондентом журнала “Сноб” Ксенией Соколовой. Президент ответил,  более ли менее сдержанно. Следующим, затронувшим эту тему, был  Александр Колесниченко из «Аргументов и фактов». Он впрямую называл законопроект о запрете на усыновление детей “людоедским”. Когда он обращался к Путину, в зале повисла мертвая тишина.

Выслушав вопрос, Путин отреагировал уже агрессивно, процедив: «Вы садомазохист, что ли?»

На что намекал президент? Колесниченко понимал, что в одночасье может потерять свою нынешнюю  должность. Всё чаще и чаще в среде журналистов расплатой становится и жизнь. Не побоялся. Для Колесниченко это личная тема: он усыновил ребенка.  

Журналистка из Кузбасса доброжелательно пригласила президента в гости на добычу 200-миллионной тонны угля и спросила про переселение из ветхого жилья. Путин вдохновился, правда, ненадолго. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков слово предоставил журналистке газеты «Эхо Москвы» Инессе Землер, которая опять же спросила про законопроект. Следующим был Сергей Брилев – ведущий политической программы на телеканале «Россия».

Журналист весьма лояльной к власти газеты «Известия» Егор Сазаев-Гурьев неожиданно сказал Путину, что за 12 лет тот построил довольно жесткий, почти авторитарный режим личной власти, и спросил, является ли эта система ныне жизнеспособной. 

Слово получила корреспондент«Амурской правды».

Зал к этому времени, что называется, завёлся, контролируемый порядок нарушился: журналисты, которые до этого момента дисциплинированно поднимали руки, начали вскакивать с мест. Кто-то размахивал шарфом, кто-то флажками, а корреспондент из Астрахани вообще надул красный шар и начал размахивать им из стороны в сторону. Ему сделали замечание, но он не успокоился. Журналисты пускали в дело всё, что только могли найти, что было под руками: линейки, таблички, мониторы айпадов, ноутбуки. Виднелась надпись: «Спроси меня. Налоги. Право».  

 Право задать вопрос чаще стали давать региональным журналистам – тем, которых интересовали не сироты, а рыбалка, зарплаты сельских учителей и программы регионального развития. 

Затем микрофонпередали корреспонденту телеканала «Дождь». На галерке кричали лозунги, сдвигали стулья.

Немолодые корреспонденты шутили, что Путин наверняка решил побить очередной рекорд по продолжительности пресс-конференции и нужно начать устраиваться поуютнее. Понятно, что от «Дождя» удобного вопроса уж точно никто не ждал. Но когда корреспондент «Первого канала» Павел Пчелкин спросил про коррупцию в судах и высших эшелонах власти, зал удивлённо зарокотал.
 

Гул в зале достиг апогея, когда микрофон дали Илье Азару из «Ленты.ру». Корреспондент "Ленты.ру" спросил, действительно ли необходимо держать в СИЗО обвиняемого по "болотному делу" Владимира Акименкова, теряющего зрение, в то время как бывший чиновник Минобороны Евгения Васильева, подозреваемая в миллиардных хищениях, отпущена судом домой - в свою 13-комнатную квартиру в центре Москвы.

В ответ президент заявил, что нападение на полицейских (именно в этом обвиняют многих задержанных по "болотному делу") должно строго наказываться, хотя сажать в СИЗО за участие в акциях протеста не стоит. Даже если в ходе их проведения был нарушен закон. При этом Путин вновь пустился в рассуждения о том, что в США человек, напавший на полицейского, получит пулю в лоб. Из логики президентского ответа следовало, что в России человек, якобы метнувший в полицейского кусок асфальта во время массовой протестной акции, более опасен для общества, чем чиновник, якобы воровавший миллионы у министерства обороны.

 Пока Азаров с пристрастием спрашивал Путина о «болотном деле», сидевшая рядом с ним Екатерина Винокурова из «Газеты.ру», эмоционально просила Путина дать ей возможность задать ему свой вопрос. Путин разрешил. «Согласно ноябрьским опросам "Левада-центра", рейтинг доверия жителей России к вам составляет около 34 процентов. Количество недовольных курсом правительства и курсом нынешней власти уже 55 и 45 процентов соответственно. Как вы считаете, почему падают рейтинги, почему растет в обществе недоверие к власти, ко всем ее институтам?» – проговорила она.

Путин ответил, что все рейтинги приблизительны, а  Васильеву подозревают в экономических преступлениях, а  "либеральный спектр нашего общества" именно таких подозреваемых призывал в тюрьму не сажать.

Некоторые журналисты уже нервно смеялись в голос, а кто-то и вовсе встал со своих мест и отказывался садиться, несмотря на все просьбы сотрудников пресс-службы.  
Некоторые журналисты покинули зал, не дожидаясь окончания пресс-конференции. Песков периодически безрезультатно напоминал президенту о времени. Но зал гудел: многие журналисты стояли с поднятыми табличками, не опуская их ни на минуту, и Путин сам, по известным только ему критериям, начал выбирать тех, кто задаст следующий вопрос. После этого Песков  самоотстранился.

В итоге, когда последний вопрос задал корреспондент Los Angeles Times Сергей Лойко, в открытую сказав Путину о том, что 37 год начался, во всяком случае для Сергея Магнитского и для детей-сирот, аплодисментами разразился практически весь зал. Раздраженный Путин, услышав хлопки, спросил: «Чему тут аплодировать?»

«Я поддерживаю вопрос», – глядя в глаза президенту, ответила корреспондент Slon Ирина Грузинова из первого ряда. Казалось, еще несколько минут, и зал взорвется и, как на Болотной, начнет скандировать: “Россия без Путина”.

Когда последний вопрос был задан, все репортеры повскакивали и устремились к трибуне. Призывов ФСО и пресс-службы сесть на место  не возымел успеха. Сотрудники охраны взяли Путина буквально в кольцо оцепления. Но журналисту Slon Ирине Грузиновой  всё же удалось задать последний вопрос, на который Путин ответил, уже не пытаясь скрыть свою агрессию, после чего он в сопровождении многочисленной охраны покинул зал. 

Президент явно намеренно демонстрировал поразительную неосведомленность, приправленную антиамериканской риторикой. 
 

Вот так. Из знакомого, жёстко контролируемого мероприятия пресс-конференция стала очередным своего рода Маршем миллионов на Болотной площади, где теперь митинговали журналисты, значительная часть которых рискует поплатиться за это рабочими местами, но это их не остановило, не испугало. 

А что же республика Коми? 

Неужели она осталась в стороне, не найдя достойного представителя-журналиста, чтобы послать на столь значимое мероприятие?

Нет. Республика не осталась в стороне. От имени республиканских журналистов вещала одиозная Дарья Шучалина, главный редактор газеты “Красное знамя Севера”, призрака “Красного знамени”. Она активно боролась за право задать свой вопрос, стояла, держа в руке свою “тему”. Долгое время господин Песков её игнорировал.

Но пришёл черёд и Дарьи. Глядя трансляцию по ТВ, трудно мне было понять, почему ей делают дисциплинарные  предостережения вести себя нормально.  Дарья постаралась взять себя в руки, и в диссонанс с атмосферой георгиевского зала задала свой вопрос…

Вот неужели в республике все проблемы преодолены, все задачи решены, на все вопросы найдены ответы?

Недаром острослов сказал: “Долгие праздники – короткая жизнь”. Гражданам нашей республики, как оказалось, не хватает праздников. И вот Дарья Шучалина слёзно просит президента “всея России” учредить ещё один: день ветеранов. Тут же, чтоб президент не  ломал голову над датой, подсказала, что Год ветеранов следует объявить в 2014-м.

Просто хочется уяснить, что это за ветераны, которые не вписываются ни в один из сотен имеющихся праздников? И что это за инициативы первоочередного характера?

По-моему, блин комом. И вовсе не в ветеранах дело. Как  дума решила использовать детей в качестве щита  в борьбе с госдепом, так и Даша, напрочь отбившись от реалий жизни и потеряв интерес  к острейшим проблемам общества, запросила праздника, зашорившись беспроигрышным ветеранским щитом.