Пишите им, пишите... О кризисе эпистолярного жанра и не только

Когда-то люди писали письма. Соответственно, их и читали.
А куда было деваться, когда ни компьютера, ни телевизора, ни даже проводного радио? Скучно. Вот рука и тянулась к гусиному перу…
Зато какой кладезь знаний и человеческих эмоций получили мы, их потомки! Переписку Герцена с Огарёвым теперь проходят в школе (по крайней мере, раньше проходили). Письмо Татьяны Лариной к Евгению Онегину учат наизусть(по крайней мере, в мои школьные годы). А как вам такие слова светоча русской поэзии в письме к своему лицейскому другу: «И попал я, брат Пущин, в Болдино, как еловая шишка в жо…, туда – хорошо, а обратно – так шершаво!». Если разбирать, то перед нами целая трагедия несвободы художника в условиях царской России, сегодня на эту тему сериал снять можно.
Или переписка Энгельса с Каутским. Ей человекосОбак Шариков зачитывался у Булгакова в «Собачьем сердце», спорил, возражал. Кстати, а вы читали? Вот и я нет. Но знаю…
Любовные письма – отдельная тема. Знали бы мы, потомки, о какой-то французской актриске Полине Виардо, не переписывайся она с нашим Иваном Тургеневым, который бессмертное «Му-му» написал? Или письма Пастернака к Ольге Фрейденберг. На мой субъективный вкус, скорее они достойны Нобелевской премии, чем его нудноватый «Доктор Живаго». Или любовная переписка Ленина с Крупской… ах, только товарищеская, партийная? Ну-ну…
И в моей невзрачной хлопотливой жизни письма сыграли определённую положительную роль, например, сэкономили деньги. В классе четвёртом пришло по почте «письмо удачи». В нём предлагалось послать пять аналогичных писем по пяти адресам, а за это обещалось, что в течение года я обрету до тысячи новых друзей во всех уголках земного шара. Я, как дурак, писал, марки покупал, конверты заклеивал, к почтовому ящику, что на углу дома, бегал. В итоге – шиш, три ответа, может, и пришло, и то из ближайшего Подмосковья. Зато, когда в перестройку стали так же играть уже не в письма, но в червонцы, а потом расплодились всякие МММ, я только умудрено посмеивался, ибо уже влетал с «пирамидой» по мелочи.
Отдельная история с армейскими письмами. В казарме – это культ, перед вечерней проверкой все чего-то строчат, даже те, кто в слове «собака» до пяти ошибок делает. Ну, и в ответ получают соответственно. С теплотой вспоминаю, как сибиряк Ямашкин пускал умильную слезу над такими строками от любимой: «Васёк, прости меня, засранку, за то, что долго не писала тебе». По сути, это тоже самое, что когда-то писала вышеупомянутая барышня Таня - «теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать» - только вложенное в народные уста. Или как знакомый почтальон по блату приносил к нам в кубрик письмо от молодёжной женской бригады крымского совхоза с адресатом «Отличному взводу». Мы потом девчоночьи фамилии в «буру» разыграли, я общую болванку для индивидуальных ответов составил, кто-то всерьёз планы на будущее строил. Может, у кого–то что-то получилось. Неужели этот фонтан чувств заменили попсовые smsки  в стиле «любовь-морковь», только в прозе? Было бы обидно…
А ещё есть письма к власть предержащим. На них и остановимся.
Пропустим челобитные к царям, состоявшие в большинстве своём из прошений о помиловании или очередном звании-чине. Это отдельный жанр, не предполагающий диалога. Небрежные резолюции в левом верхнем углу - «казнить нельзя помиловать», «чёрт с ним, пусть живёт», «сослать наглеца к.е.м.ь» - на полноценную переписку никак не тянут.
Ленина тоже трогать не будем. К нему всё больше ходоки ломились ради личного общения, так живопись советского периода утверждает. Есть сведения, что некоторым из них даже удалось вернуться из гостей…
Буйный расцвет эпистолярного жанра такого профиля наступил при Сталине. Намедни с женой разбирали антресоль, на голову свалился «Тридцать пятый год и другие» Анатолия Рыбакова в журнальной подшивке. Открыл и сразу наткнулся на абзац, в котором главный герой романа Саша Панкратов пишет письмо «отцу народов»: «…За что я осуждён – не знаю. Я ни в чём не виноват. Я учился в советской школе, в советском вузе, был пионером, комсомольцем, работал на заводе, хочу быть полезен стране, а обречён на бездействие. Так жить невозможно. Прошу Вас о пересмотре своего дела. С глубоким уважением…».
Наивный Шурик, в 35-ом он ещё не знал, что его три года ссылки полная фигня с грядущим Большим террором. С другой стороны, рядом кого-то показательно освобождали, почему было не попробовать? Но неужели сей образованный юноша всерьёз надеялся, что вождь действительно прочтёт, вникнет, запомнит? Конечно, нет, это письмо лишь имитация действия, чтобы не проклясть себя за безделье и неверие, потому и не отсылал.
Сталину писала вся страна. Рапортовала, клялась, оправдывалась, недоумевала, молила о пощаде. Этакий вариант интерактивной групповой психотерапии – «ОН в Кремле обо всех знает и помнит». Он действительно помнил, что за стеной с зубцами живут клопы, зависящие от его воли. Чтоб и они этого не забывали, каждый день давил тысчонку-другую для острастки. Странно, что про это забыли чудом народившиеся на свет потомки тех клопов, которые сегодня называют усатого изверга «эффективным менеджером». Бомбы действительно редко падают дважды в одну и ту же воронку, придёт такой же другой – их обязательно накроет…
Хрущёву чаще писали о реабилитации и отдельных недостатках. Иногда письма доходили, если не до самого адресата, то до третьего «считывающего», лично я знаю пару-тройку примеров, когда подействовало. Только сам Никита Сергеевич на них не отвечал, писать не любил, больше орал…
При Брежневе письма превратились в фарс, в основном их писали к очередному партсъезду. Ни о чём, как и очередной съезд, на всех этажах, между которыми курсировал, так называемый, «социальный лифт», царила профанация деятельности. Правда, иногда получалось. Например, нашему новому дому в очередной раз отказали в подключении к телефонной станции, и инициативная группа жильцов доверила моей матушки написать жалобу «куда следует». Я с табуретки упал, когда прочитал в концовке – «если вы не отреагируете на наше коллективное письмо, мы обратимся в ЦК ВКП(б)». Думал, что это шутка, набросок, но оказалось, что мама в 1980-ом году действительно не знала об изменениях в аббревиатуре. Так вот, знающие люди посоветовали ничего не менять в тексте. Мол, там, «где следует», решат, что писала старая большевичка, с такими связываться – себе дороже. И ведь сработало, по сей день номером пользуемся!
Андропову и Черненко писем не писали – конверты не успевали запечатывать, как приходила пора выносить…
При Горбачёве то, что раньше писали в письмах, стали публиковать в газетах и показывать по телевизору. Ну, и какой смысл?
Ельцину писали, я свидетель. В 96-ом недолгое время работал телеоператором на программе «Времечко». Однажды в редакцию поступил сигнал, что в подмосковном леске валяется сразу несколько мешков с письмами, адресованных в администрацию президента РФ. Поехали, засняли, подобрали, отвезли на Старую площадь. Там приняли, дали расписку, обещали разобраться и наказать, съёмочную группу вытолкнули взашей. О результатах можно только догадываться…
При Путине… А что «при Путине»? При Путине форму «Письмо президенту» приватизировал журналист МК Александр Минкин, пишет их по два в неделю. Ёрничает, наезжает, подтрунивает, иногда даже хамит. И его за это не то, что не сажают, с работы не увольняют, в Общественную палату приглашают. Это ли не пример прогресса демократии со сталинских времён?
Я вам отвечу – нет, не пример. Потому что перед нами хитрая политика «Московского комсомольца». Газете позволено работать на грани фола, быть самым тиражируемым примером свободы слова и печати, но за это она обязана в критический момент истории всем многотысячным тиражом поддержать власть. Как наступит такой момент, сами всё увидите…
Но и письма теперь не засовывают в конверт, не елозят языком по клеевой полоске, не высматривают в окошко почтальона с медной бляшкой, а просто клик! «мышкой» от компьютера, и через секунду оно в норке… то есть у адресата. Есть вариант ещё проще – писать в блоги, в социальные сети. Там плод вашего труда всем сразу виден. Впрочем, это-то и плохо, а вдруг интимное?..
Именно такая форма интерактивного общения народа с властью и погубит эпистолярный жанр за его бесполезностью. Свежий пример этой недели. Пассажира с армянской фамилии, но при этом гражданина РФ с соответствующим вкладышем во внутренний паспорт, не пустили на борт лайнера азербайджанских авиалиний. Якобы из соображений его же безопасности на территории республики. Налицо типичный геноцид по национальному признаку, на одном подобном примере можно представить, куда испарялись с этих территорий армянские жители, до сих пор считающиеся «пропавшими без вести». Власти Азербайджана, как бы, расписались – «вас люди грохнут, а нам отвечай».
Обо всем этом ущемлённый в правах авиапассажир написал в интернете, запись на пару дней стала самой популярной в Рунете. Помощник президента Аркадий Дворкович отреагировал на неё коротко и ёмко – «беспредел!». А где же реакция первого лица, или, на крайний случай, второго?! Тех, что не устают хвастаться своими познаниями в электронной технике и неравнодушием к проблемам «простого человека». Ах, вы говорите, что российский гражданин с армянской фамилией не обратился к ним лично? Это всё от жизненного опыта и знаний, менеджер ВАЗа знает, что бесполезно…
Вот и нам предлагают наладить контакт со своим губернатором через Твиттер. Я несколько раз Михальчуку подмигивал (есть там такая функция-завлекалочка), интернет-дружбу предлагал, общие знакомые за меня поручились. Молчит Илья Филиппович, или брезгует, или ему не докладывают. Так какой тогда смысл письма писать?
Буду по старинке – статьи. Пусть все читают…