17 марта 1991 года. Избирательный участок в городе Новый Вильно

Гибель империи. Всесоюзный референдум 17 марта 1991 года должен был скрепить распадающийся Союз. Случилось обратное

 

Решение о проведении референдума было принято 24 декабря 1990 года на IV Съезде народных депутатов СССР. Необходимость референдума союзные депутаты обосновывали «беспокойством населения» о целостности государства. В конце декабря съезд проголосовал за соответствующий закон, а 16 января 1991 года было принято постановление Верховного Совета СССР, назначившее всесоюзный референдум на воскресенье 17 марта 1991 года.

 

Вопрос и вопросы

 

«Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?» — так был сформулирован вопрос референдума.

 

В Москве участники референдума голосовали также за учреждение должности мэра

 

Формулировка вызвала ожесточенную дискуссию. Народный депутат СССР и РСФСР Галина Старовойтова утверждала, что «нагромождение противоречивых и даже взаимоисключающих понятий» было сделано сознательно, чтобы «на основании положительного ответа на запутанный вопрос… добиться широкой легитимации непопулярных (точнее сказать, антинародных) действий, предпринимаемых высшей властью СССР»**«Московские новости» № 7, 1991 г..

 

Еще жестче были оценки известной правозащитницы Мальвы Ланды: «Вопрос лукав, рассчитан на то, что люди не сумеют разобраться. Это не один, а минимум шесть вопросов… Надо, чтобы хоть на один из вопросов человек ответил «да», — и это будет оцениваться как положительный ответ на вопрос в целом». Разобрав эти «шесть вопросов», касающихся «социалистического выбора», советов, Союза, прав и свобод человека и т.д., Ланда делала вывод, к которому в тот период приходили многие критики референдума: речь идет не столько об обновлении, сколько о сохранении «безнадежно порочной системы».

 

Противоречия на старте

 

Некоторые республики с самого начала отвергли идею всесоюзного референдума.

 

В Литве 9 февраля проведен опрос населения: из 84% избирателей, принявших в нем участие, более 90% высказались за независимость республики. Тем не менее ВС Литвы принял компромиссное решение: разрешить участие в референдуме всем желающим жителям Литвы в заранее определенных местах.

 

Эстония и Латвия провели аналогичный опрос 3 марта. Из жителей Эстонии, имевших право голоса (его были лишены военные), участвовали в опросе 83%. За «восстановление государственной самостоятельности и независимости Эстонской республики» проголосовало около 78%. В Латвии из 88% участвовавших в опросе почти 74% проголосовало за независимость. 

 

27–28 февраля в Тбилиси внеочередная сессия Верховного Совета постановила, что Грузия не будет участвовать в референдуме 17 марта, вместо этого было решено провести 31 марта республиканский референдум о независимости, а также муниципальные выборы.

 

27 февраля ВС Украины решил провести в день всесоюзного референдума республиканский опрос: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна войти в состав Союза советских суверенных республик на принципах Декларации о государственном суверенитете Украины?» (принята 16 июля 1990 года. — The New Times).

 

В Кишиневе в день референдума произошли уличные беспорядки

 

6 марта совещание руководителей всех местных советов Молдавии поддержало предложение Народного фронта отказаться от референдума. Приднестровье, Гагаузия и русскоязычный город Бэлць объявили, что референдум проведут. В тот же день по республиканскому телевидению президент Мирча Снегур выступил против союзного договора и призвал не участвовать в референдуме: «Будущее Молдовы — только независимость и свобода».

 

6 марта спикер ВС Казахстана Ерик Асанбаев сообщил, что решено изменить союзную формулировку референдума на следующую: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза ССР как Союза равноправных суверенных государств?»

 

Российская Федерация одновременно с союзным референдумом провела свой — об учреждении поста президента РСФСР.

 

Голос автономий

 

Отношение к референдуму в обществе в целом было скептическое. Центр изучения и прогнозирования социальных процессов сообщал, что если в феврале 53% ленинградцев готовы были сказать «да», то в марте — 36%. Социологическая служба Vox populi Бориса Грушина по заказу «Московских новостей» в феврале 1991-го опрашивала представителей власти, партийных лидеров и журналистов. Даже среди людей, формирующих общественное мнение, в необходимости референдума было уверено лишь 49%, а 44% было против его проведения.

 

Власти многих автономных образований надеялись использовать референдум для решения своих конфликтов с республиками, в состав которых входили. Активно дискутировалась идея отказа от автономий как таковых, автономные республики хотели быть на равных с союзными. Например, 11 марта 1991 года Верховный Совет Чечено-Ингушской республики (еще в ноябре 1990 года принявшей Декларацию о государственном суверенитете) постановил исключить из бюллетеня вопрос о введении поста президента РСФСР. В Назрани с 11 марта шел круглосуточный многотысячный митинг с требованием отставки председателя ВС Чечено-Ингушетии Доку Завгаева и роспуска парламента, с призывами бойкотировать союзный референдум и поддержать российский. В Грозном с 12 марта «неформалы» агитировали против референдума (раздали более 500 тыс. листовок), власти — за.

 

«Всенародное одобрение»

 

12 марта из Москвы в Вильнюс в здание ЦК Компартии доставили около 2,5 млн бюллетеней. 13 марта в Вильнюсе были открыты 23 участка, два из них — на вокзале и в аэропорту, остальные в райкомах КПСС, в Доме печати, в воинских частях. Председатель ВС Литвы Витаутас Ландсбергис заметил: «Сколько Москве голосов потребуется, столько их и будет. Такой референдум не имеет никакого международного значения». В Эстонии в воинских частях голосование началось 15 марта. Хотя ВС республики запретил проведение референдума, 17 марта были открыты некоторые участки в Таллине, Кохтла-Ярве (здесь проголосовало около 30% избирателей), Нарве (сюда на автобусах завозили жителей Ленинградской области). Наблюдатели отмечали, что у людей часто не требовали документы, удостоверяющие личность, и выдавали по несколько бюллетеней.

 

В регионах уже начавшихся или будущих конфликтов референдум повсеместно способствовал не урегулированию, а дальнейшему нагнетанию напряженности. 16 марта президент Грузии Звиад Гамсахурдиа заявил, что результаты голосования негрузинского населения Абхазии в любом случае будут недействительны. По сообщению избиркома Абхазии, там проголосовало 52,4% избирателей («за» — 97,8%; союзный ЦИК «довел» эту цифру до 98,6%).

 

Многочисленные нарушения зафиксированы почти всюду, где удалось организовать наблюдение.

 

По официальным данным, всего в референдуме участвовало 145,8 млн человек (явка 80%), за обновленный Союз высказалось 113,5 млн (77,85%), против — 32,3 млн (22,15%). В голосовании не участвовали 37 млн человек — больше, чем проголосовавших против.