19-летняя уйгурская студентка приговорена судом средней ступени Урумчи к смертной казни с 2-летней отсрочкой в связи с участием в межэтнических столкновениях, вспыхнувших в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) 5 июля 2009 года. Это уже вторая уйгурка, которой вынесен смертный приговор после этих волнений.
Как говорится в письме, полученном Radio Free Asia (RFA) от одноклассницы Пезилет Экбер (Pezilet Ekber), осужденной в апреле 2010 года, “никому не известно в точности, почему она подверглась столь суровой каре, помимо ее ‘причастности к насилию’, поскольку процесс проходил в тайне”. “После суда родителям лишь выдали постановление и потребовали хранить молчание о его содержании”, отмечается в письме.
Перед тем, как в Урумчи произошли насильственные стычки, Пезилет Экбер училась на курсе русского языка в Синьцзянском университете, однако ей пришлось временно оставить учебу из-за финансовых затруднений в семье. В период июльских беспорядков она работала в принадлежащем китайскому хозяину магазинчике в торговом центре Grand Bazaar в Урумчи в качестве переводчицы и продавца. Ее арестовали через два месяца, когда Пезилет Экбер навещала родителей в своем родном городе Сюйдун (Suydung) в уезде Хочэн (Хоргос) Или-казахского автономного округа на границе СУАР с Казахстаном.
Хотя, по словам автора письма, полученного RFA, Пезилет Экбер еще 4 июля не собиралась участвовать в демонстрации, “ее рабочее место оказалось в центре событий, так что она едва ли могла оставаться в стороне, став очевидцем трагедии, когда милиционеры стреляли в демонстрантов”. Однако в классе, где все знали, что она происходит из семьи бывшего борца за независимость Восточного Туркестана, “она всегда была осторожной в отношении таких предметов, как этнические проблемы”. Ее 45-летний отец ранее служил в ведомстве государственной безопасности в уезде Хоргос, но в конце 1990-х, когда в СУАР отмечался рост межэтнической напряженности, его заставили уволиться – опять же из-за происхождения. Вскоре после создания освободительной армии Восточного Туркестана в 1944-м дедушка Пезилет Экбер вступил в ряды борцов за независимость в городе Кульджа округа Или.
По сведениям RFA, 16 апреля – за несколько дней до процесса - отец Экбер пытался навестить ее в тюрьме Урумчи, но не смог получить свидания; в тот же день, когда он приехал, милиция из отделения Ghalibiyet вынудила его покинуть столицу. Теперь, опасаясь утечки ‘государственных секретов’, он ни с кем не общается, и пока неизвестно, удалось ли ему повидаться с дочерью после суда. Хозяин торговой точки в Grand Bazaar, китаец по фамилии Чжан, у которого она работала, сообщил RFA только то, что она не появлялась с сентября и он “не рассчитывает, что она когда-нибудь вернется”.
Именно семейная история влияет на решение китайского суда, когда речь идет о политических или этнических делах, отмечает спикер Всемирного уйгурского конгресса в США Ильшат Хассан (lshat Hassan). “Семья, ориентированнная на коммунистов, может спасти жизнь даже убийце, а если родственники связаны с антикоммунистическими идеями, или выступают за независимость, даже невиновному может быть вынесен смертный приговор”, - указывает он. Так что в деле Пезилет Экбер история ее семьи могла “стать одним из тех факторов, которые определяют решение суда”.
20-летняя уйгурка Хайринса Савут (Hayrinsa Sawut), которой был вынесен первый смертный приговор в связи с межэтническими столкновениями в июле 2009-го, казнена в январе 2010-го. Еще одна уйгурская женщина, Гульмира Имин, которую власти объявили организатором “незаконной демонстрации”, приговорена к пожизненному заключению.
Уйгурский сотрудник государственного радио в Пекине приговорен к пожизненному заключению
Автономный легион
Синьцзян-Уйгурский автономный район ожидает 10-летний марш-бросок под командованием приезжих ханьцев
Материковые правозащитники опубликовали письмо в защиту осужденного на 15 лет уйгурского журналиста
\n \n \n
Ну вот такая фигня там... мы можем как-то влиять?