Путевые заметки из Грузии (продолжение)

Гиоргоба

В нашей стране (как в прежнем широком, так и в нынешнем узком смысле) был известен праздник Тбилисоба, смысл которого понятен из самого названия. Он проходит в последние выходные октября – и вот тут тем, кто желает сохранить вес, талию и прочие глупости, придётся, наверное, спасаться бегством из Тбилиси: праздник посвящён завершению сельскохозяйственного сезона – со всеми вытекающими (в прямом смысле слова) последствиями.

Гиоргоба – праздник более духовный. Это – своеобразные именины Грузии, день, освящающий её международное имя - Georgia(сами грузины зовут свою страну Сакартвело). В стране с особенным почитанием относятся к св.Георгию, не в последнюю очередь потому, что он доводится дальним родственником Цминда Нино – просветительницы Грузии равноапостольной Нины.

По возвращении из Аджарии и Гори мне довелось жить в трёх минутах ходьбы от главного кафедрального собора Грузинской Православной церкви – Самеба (Троица). Буквально на следующее же утро я пошёл туда. Самеба расположена на левом берегу Куры на холме св.Ильи. По улочке, тянущейся от станции метро «Авлабар», к Самебе беспрерывным потоком поднимались и от неё спускались массы людей. Я присоединился к поднимающимся и с замиранием вошёл под своды собора, не без тайной надежды увидеть Патриарха-Католикоса Илию II, а стало быть (был ещё такой шанс) – и Михаила Саакашвили. Увы: Патриарх служил в другом храме – в новой, и совсем небольшой (это я потом увидел по телетрансляции), церкви в память Сионских мучеников. Президент, конечно же, был там.

Самеба производит серьёзное впечатление. Собственно, её роль равнозначна роли Храма Христа Спасителя в Москве, а размер – самый большой среди храмов Южного Кавказа. Он строился девять лет с ноября 1995 года, и в Грузии сложилось устойчивое мнение, что финансировал строительство процентов на 80 известный предприниматель и банкир Бидзина (Борис) Иванишвили – ныне, после смерти Бадри Патаркацишвили, грузинский олигарх № 1.

В 13 часов ко мне в гостиницу приезжает мой тбилисский приятель, мы снова идём на Самебу, и выясняется, что я видел только её верхний храм. Внизу, на минус втором этаже, располагается ещё один, тоже весьма достойный. Доступ туда, впрочем, закрыт: идёт венчание. А народу, похоже, после службы только прибавилось: суета, толкотня, снопы свечей у икон св.Георгия, храмовой Троицы и, конечно же, Пресв. Богородицы.

- Ну, люди выспались, - улыбается приятель. И мы едем в его «итальянский дворик» в Сололаки – на праздничный обед.

«Итальянский дворик». Правила стола

Старые микрорайоны Тбилиси называют «итальянскими двориками», что, вообще говоря, несколько обидно для самой грузинской столицы. Эти дворики – вполне тбилисские, отличающиеся как раз неповторимым своеобразием. Теснота пространства между домами и квартирами, будучи, казалось бы, минусом, оборачивается плюсом, когда дело касается человеческой солидарности. Проще говоря – это такая расширенная коммуналка. Склоки и свары в ней, безусловно, случаются, но зато и радости здесь делятся на всех, тем самым парадоксально умножаясь.

В одном из таких двориков по улице Асатиани в Гиоргобу накрывается стол. Разумеется, дымит мангал. Столом занимаются исключительно мужчины. Женщины присутствуют незримо – в виде той кулинарной продукции, которая постепенно заполняет стол. Это, безусловно, хачапури (в Грузии без него не обходится ни одно уважающее себя застолье; хачапури выступает чем-то вроде горячей закуски). Бажи – холодная курица в ореховом соусе; говорят, особенно хорошо идёт утром. Как и хаши – горячий бульон с потрохами. Как и мужужи – нечто вроде холодца, только в виде холодного супа. Мцвади (шашлык) – само собой разумеется. Многочисленные овощи и зелень. И разумеется – хинкали. В этих увеличенных подобиях наших пельменей главным является отнюдь не фарш и не тесто. Главное здесь – сок. Именно он даёт весь смак этому блюду, и именно с ним следует обращаться особенно бережно. Высший пилотаж – это когда тарелка, с которой ты ешь хинкали, останется сухой. Ибо есть их следует только руками. Потому что только держа обеими руками хинкали, ты сможешь осторожно его надкусить, втянуть в себя умопомрачительно вкусный сок и только после этого съесть наконец и фарш, и тесто.

Нечего и говорить, что я облил свою рубашку уже в первый день пребывания в Тбилиси, уже на втором хинкали. Однако потом наловчился…

О вине и чаче на грузинском столе говорить излишне.

Моё появление в «итальянском дворике» на Асатиани вызывает бурную реакцию. Наперебой подходят все, кто готовит стол, спеша засвидетельствовать почтение, непременно о чём-нибудь рассказать или расспросить, а самое главное – непременно похвастаться проектами дальнейшего благоустройства дворика. Дворик примыкает к самой горе Мтацминда (центральная гора Тбилиси), и из скальной стены бьёт ключевая вода. Это обстоятельство позволяет строить планы, например, о бане, а равно и – о заводеба (самогонном микро-цехе). С планами меня знакомит профессиональный строитель – 80-летний Тенгиз. Его сменяет 30-летний Зураб, подчёркивающий, что нарочно предпочёл переехать из современного многоэтажного микрорайона Тбилиси в Сололаки. Затем о чём-то говорит Мераб… Малхаз… ещё один Тенгиз… Я окончательно запутываюсь в именах, тем более что знакомство в иных случаях не ограничивается простым рукопожатием, и вздыхаю с облегчением, когда наконец-то всех приглашают за стол.

Меня усаживают справа от тамады как почётного гостя. Грузинский стол без тамады не бывает – даже если за ним сидят, допустим, всего три человека. И слово тамады священно. Только он  определяет порядок и содержание тостов. «Рядовой» стола, конечно, может (и, в общем-то, даже должен) добавить к произносимому что-нибудь от себя, но опять же – только с разрешения тамады. Обязательны тосты: за Бога (вариант: за ангелов, хранящих этот стол, наши дома и семьи); за родителей; за Грузию; за ушедших от нас – и буквально следом за ним: за рождающихся в эти минуты на свет Божий (подразумевается – и вообще за идущее нам на смену поколение). Пить без тоста – моветон.

Мне непрерывно подкладывают на тарелку то кусочек цыплёнка табака, то хинкали, то мцвади – но столь же непрерывно звучат тосты и столь же непрерывно меня продолжают расспрашивать о том и о сём. Наконец, рюмку сменяет кубок. Я гляжу на него и понимаю: мои планы «чуть-чуть» посидеть и пойти затем на идущий совсем рядом, на площади перед парламентом, митинг по случаю 6-й годовщины «Революции роз» (там можно увидеть отсутствовавшего в Самебе Михаила Саакашвили) полностью провалены. В противном случае я рискую повторить опыт Шурика из «Кавказской пленницы»…

Россия, русские и русский язык

В аджарском курортном городе Кобулети я зашёл в ресторан, который оказался фактически пустым. Лишь за одним столиком сидело четверо мужчин, внешний вид которых свидетельствовал, что они не «простые» люди. Я заказал, помимо хачапури и хаши, вина – но пить одному в пустом ресторане было чрезвычайно тоскливо, и я рискнул.

- Батонебо, - сказал я, подходя к соседям, - бодиши шэтцухибиствис (Господа, извините за беспокойство), но мне как-то неуютно пить в одиночестве. Позвольте я выпью за ваше здоровье?

- Конечно-конечно, - приветливо закивали мне, а самый старший немедленно пригласил сесть за их столик. – Присаживайтесь! Очень кстати: мы соскучились по русскому языку…

Тот же самый аргумент: «Я соскучился по русскому языку, давайте поговорим» - звучал и во время обеда по случаю Гиоргобы (особенно при спорах, кому сесть рядом со мной).

Но язык – это едва ли не самое лёгкое, что касается России в Грузии. Русский здесь знает явное большинство населения, старшее и среднее – практически поголовно (по крайней мере, в городах). С молодёжью сложнее. Те, кто младше 25-ти, уже не учили русский язык ни в школе, ни в университете. С ними гораздо проще объясниться на английском – что в большинстве случаев я и делал. Хотя встречал молодых людей и девушек, которые в состоянии вполне сносно разговаривать по-русски.

Ничего не поделаешь: для грузинской молодёжи русские – это ОДНИ ИЗ иностранцев, причём (после Августа-2008) иностранцы с определённым горьким привкусом. Многие учат русский самостоятельно. Преподаватель, журналист и писатель Марианна (Маша), с которой я познакомился в Тбилиси, призналась, что при нынешней официальной русофобской политике она, дающая, наряду с английским и математикой, частные уроки русского, уверена в завтрашнем дне: спрос на эти уроки велик и стабилен.

Надо просто понимать, что русский теперь для Грузии – не первый и уж тем более не единственный язык межнационального общения. В России живёт очень много грузин, и многие молодые иногда едут работать именно в нашу страну. Однако большая часть ориентируется уже на Европу и США.

Безусловный рефрен всех моих бесед: политики довели дело до нынешнего безобразия – но вы же понимаете, что мы, простые люди, не настолько сошли с ума, чтобы хотеть воевать с Россией? Более того: политики опять же говорят нам, что лучшие друзья Грузии – это США, Европа и, например, Турция. Но мы же не дураки. Мы десятилетиями жили бок о бок с русскими, у нас в России масса друзей, знакомых, родственников в конце концов. Какие США, какая Европа, какая, наконец, Турция, слушай? Да если бы по-настоящему открылась граница – вы бы увидели, куда на самом деле захотели бы поехать люди!..

И, естественно, одной из важнейших духовных ниточек, которые ещё держат наши отношения, является религиозная общность.

Православие

Маша говорит мне, что в Грузии сейчас – настоящий бум православия. Собственно, это видно и невооруженным глазом. В Тбилиси невероятное количество церквей, часовен, колоколен, церковных лавок; священнослужителя на улице встречаешь как минимум раз в 15 минут. Православие для грузин – это неотрывная часть их национальной идентичности. Мы как-то бессознательно привыкли к тому тезису, что главная православная страна в мире – это, конечно, Россия; в нашем интеллектуальном воздухе само собой плавают концепции «Святой Руси», «Третьего Рима» и т.п. Но для грузин точно так же очевидно, какая страна «на самом деле» может считаться главной православной. Ибо в их воздухе точно так же прочно укреплена концепция «Грузия – удел Божией Матери» (по Св.Преданию, при первичном распределении между апостолами территорий для проповеди Колхида и Иверия достались именно Пресв. Богородице). Грузия как государство приняла христианство в 327 году и исподволь считает себя хронологически второй после Византии православной страной. Ну а поскольку Византии больше нет… А кроме того, Грузия хранит православие на Кавказе и фактически на Ближнем Востоке – в мусульманском окружении.

Илия II пользуется в Грузии безусловным авторитетом. Через две недели исполнится уже 32 года, как он на патриаршем престоле. Именно с его именем связано масштабное возрождение православия в Грузии. В нынешнем году он выступил с любопытной инициативой – объявил о том, что самолично будет крестить каждого ребёнка, родившегося в семье третьим. И слово своё держит – несмотря на свои 76, он чрезвычайно много ездит по стране и иногда за её пределы. Я не располагаю точными статистическими данными, насколько обещание патриарха содействовало увеличению рождаемости, но меня уверяют: весьма содействовало.