Адвокат Роман Мельниченко превратил в сериал историю своего увольнения из Волгоградского госуниверситета за антивоенные высказывания. Он преподавал правоведение и государственную службу студентам университета в Волгограде, но 31 марта руководство учебного заведения вызвало его на заседание этической комиссии. Роман разместил в соцсети «ВКонтакте» несколько постов о ходе [Роскомнадзор], а сразу после заседания его задержала полиция. На преподавателя составили два протокола, и еще два составило руководство вуза — в итоге Романа уволили с работы. Обо всем этом он рассказывает на своем YouTube-канале с 68 тыс. подписчиков.
Первая серия. Легкий способ попасть в YouTube
Первый вступительный экзамен на юридический факультет ВолГУ в 1990 году Роман провалил. Поступил он только на следующий год, а до этого отец пристроил его работать каменщиком. Роман буквально строил себе альма-матер: его руками возводился университетский корпус “В”. Окончив университет, он стал специалистом по юриспруденции. Сначала работал в юридической консультации, а уже в 1997 году стал преподавать — в Волгоградской академии государственной службы. В 2017 году перешел на работу в университет, который когда-то окончил.
Еще работая адвокатом, Роман понял, как много значит публичность и умение представить себя людям, ведь адвокат, отстаивая интересы своего подзащитного, должен быть авторитетным и убедительным. В 2011 году руководство академии предложило Роману записать его лекцию на видео, и он охотно согласился. 10-минутную запись лекции он выложил на YouTube.
— Мне понравилось, что я могу увидеть свои недостатки со стороны, — вспоминает преподаватель. — Для меня видео — это зеркало, по-латински reflexio. Я создал такое зеркало, чтобы смотреть на себя и менять себя.
Тогда он еще не знал, что публичность сможет защитить его от тюрьмы.
Вторая серия. *****
Конец февраля 2022 года привел преподавателя в состояние шока. Его пожилые родители — 70-летняя мать и больной 75-летний отец — жили в Украине. Он сам был в России вместе со своей семьей — женой и 13-летней дочкой. Раньше всегда приезжал к родителям в дом на лето, у него есть украинский вид на жительство. Роман очень хотел снова поехать в Украину, но побоялся, что это только навредит матери и отцу.
Тогда Роман начал публиковать информацию о происходящем в соцсетях: сводки с фронтов, обзоры, истории от его родителей — все сопровождал комментариями на русском и украинском языках.
Он был не одинок в своей цели «донести весь ужас происходящего» до людей. Как минимум три других преподавателя вуза тоже выкладывали антивоенные призывы, а несколько студентов вуза вышло на уличные протесты. Один из них, студент-политолог Артемий Сиднеев, приходил за юридическими консультациями к Роману после того, как его выгнали из университета.
Тех трех преподавателей руководство вуза вызвало на заседание этической комиссии в университете. Правда, не пустило их на само заседание — сотрудники ограничились устным замечанием и обязали преподавателей удалить все посты.
Как юрист, Роман знал нормы права и был уверен, что не нарушает закон своими публикациями. Он и не представлял, что за этим последует наказание.
— Когда я делал репост или писал комментарий, я был уверен, что я в безопасности, — вспоминает он. — Конечно, я делал это на эмоциях, но не до степени непонимания того, что именно я делаю.
Ровно 4 марта появился закон о дискредитации. В этот день и самому Роману позвонила заведующая кафедрой, попросила удалить посты о войне.
Прямо во время звонка заведующей Роман зашел на свою страницу, и она указала, какие именно записи нужно удалить. Через несколько дней она позвонила снова, попросив удалить еще несколько постов, в том числе о родителях Романа. И он удалил. Не хотел подводить кафедру: знал, что у вуза и так проблемы из-за протестной активности студентов.
Казалось бы, назревающий конфликт исчерпан. Но три недели спустя прокуратура направила в вуз запрос с требованием проверить деятельность Романа. Тогда руководство вуза вручило ему докладную записку «О размещении недостоверной информации» и вызвало на заседание этической комиссии. Роман стал первым преподавателем, чьи посты заинтересовали структуру за пределами их вуза: посты трех других преподавателей обнаружило только руководство вуза и оперативно добилось их удаления.
Третья серия. РОВД
В конце марта Роман пришел на заседание комиссии — неприятное, но формально необходимое мероприятие. Для заседания он написал объяснительную: находился в состоянии шока, беспокоился за родителей, выкладывая посты. На заседании комиссии декан предложил поменять несколько формулировок. Так, чтобы объяснительная выглядела как признание Романом своей ошибки.
Комиссия посочувствовала преподавателю и заверила его, что по итогам заседания они просто вынесут ему замечание, а отметку об этом замечании удалят из личного дела после проверки прокуратуры.
Сразу на выходе из аудитории Романа встретили трое вооруженных сотрудников полиции.
Его отвезли в РОВД, где составили протокол по части 9 статьи 13.15 КоАП («Злоупотребление свободой массовой информации»).
— Заметьте, я даже не попал под статью о фейках, меня «пустили» по статье о недостоверной информации, специальной статье против СМИ, которую применяли против тех, кто пишет о ковиде, — рассказывает он «7х7».
Эта статья обычно применяется к СМИ, а не к отдельным людям, хотя в законе прописана и ответственность граждан. Чаще всего правоохранители используют ее для наказания размещающих «недостоверную информацию» во время эпидемии COVID-19. Удаленные посты Романа, по мнению полицейских, тоже создавали «угрозу причинения вреда жизни и массового нарушения общественного порядка».
В отделении полиции Роман попросил найти переводчика на украинский язык, ведь часть постов он писал именно на нем. Спустя три часа безрезультатных поисков переводчика рассерженные полицейские составили на него еще один административный протокол — за нахождение без паспорта «при чрезвычайном положении». Закон обязывает граждан Волгоградской области носить с собой удостоверяющие личность документы, ведь режим ЧС действует в области с 21 февраля. Но паспорт преподавателя остался на кафедре, Роман просто не успел забрать его из-за задержания. Позже он узнает, что, по показаниям полицейских, сам добровольно приехал в РОВД, не взяв с собой паспорт.
После возвращения из полиции преподаватель продолжил вести пары. Затишье длилось две недели. А 15 апреля Романа уволили с работы.
Четвертая серия. Увольнение
Пока Роман объяснялся с полицией, свои протоколы готовило и руководство университета. 12 апреля Роман получил два протокола — за «совершение аморального проступка, несовместимого с продолжением педагогической работы» и за прогул. Так он лишился обеих должностей в университете: доцента и ведущего научного сотрудника.
Роман доказывает, что никакого прогула не было: он вел занятия дистанционно и сохранил запись прямого эфира.
— 20 лет не прогуливал, а тут в один день стал прогуливать и бесстыдно себя вести. Какое-то затмение, что ли, — с сарказмом замечает он.
На YouTube-канал Романа с лекциями по международному праву и адвокатуре подписано 68,2 тыс. человек. Он ведет онлайн-трансляции для адвокатов. На следующий день после увольнения он записал стрим «Как уволить преподавателя во время специальной военной операции» с экспертом по трудовому праву Василием Шавиным, своим адвокатом по делу об увольнении. На стриме он собирал донаты: больше 100 людей прислали нужную сумму для оплаты услуг адвоката по делу об административном правонарушении. А работу Шавина по трудовому спору оплатил Антивоенный фонд, куда Роман обратился за помощью. Ссылку на фонд скинули его знакомые, когда узнали из СМИ, что преподавателя уволили из вуза. Преподаватель был готов к суду.
Пятая серия. Суд
По делу о нахождении без паспорта суд вынес Роману предупреждение, а по делу о «злоупотреблении свободой массовой информации» назначил штраф в 30 тыс. руб.
— Получается, мировой судья участка 106 города Волгограда признал, что, во-первых, в марте российских войск не было под Киевом, а, во-вторых, русские солдаты не стреляли по украинским городам. Как это сообразуется с логикой? — спрашивает Роман.
Штраф в 30 тыс. — минимальное наказание по этой статье. Преподаватель уверен: «Если бы не публичность, меня осудили бы в тот же вечер».
Ход своего дела Роман тщательно документирует, записывая ролики с разбором всех этапов: размещает видео о ходе своего дела, призывы к преподавателям сообщать о нарушениях их прав.
— Когда умирал [хирург Николай] Пирогов, вокруг него стояли ученики, которым он описывал все, что с ним происходит. Я не Пирогов и не умираю, но для меня этот блог — психологическая защита. Я описываю все, что происходит, и становится легче.
Роман Мельниченко. Фото предоставлено героем
Шестая серия. Молчание
Роман призывает своих подписчиков не молчать, ведь иначе «дойдут до всех». По его словам, с 24 февраля, когда несколько студентов вуза вышло на пикеты, министерство образования «начало давить на вуз, спрашивать, почему патриотическая работа поставлена так плохо».
Преподаватель уверен, что на его увольнении настаивал заместитель ректора, которого он называет «человеком от ФСБ» и считает тем, кто сообщает информацию в эту структуру.
— Он организовал мое демонстративное задержание, когда я вышел от этической комиссии, а мне — корочки в лицо, «пройдемте». Я не жил в 30-е [годы XX века], но испытал что-то похожее на себе, — признается Роман.
Роман будет обжаловать все обвинительные решения суда. Как юрист, он намерен решать проблемы с вузом юридическими средствами. Он собирается выиграть дело и восстановиться в университете, а потом сменить его руководство — тоже юридическим путем, обвинив администрацию в диффамации (распространении порочащих сведений). Хотя собрать доказательства Роману сложно, а поддержки среди коллег он не нашел: те отказались дать показания о задержании Романа. Руководство вуза не дает ему доступ к записям с камер.
— В коллегах разочарован, — признается Роман. — Я, конечно, не рассчитывал, что они грудью встанут на мою защиту, но они не сделали вообще ничего. Что-то бурлит у них внутри, слезы катятся.
Плачут — но молчат. Пытаются сохранить то, что имеют, и только я не понимаю, зачем такое сохранять. Зачем мне такой университет.
Студенты оказались более вовлеченными в ситуацию своего преподавателя. До него дошли слухи, что они написали на дверях туалета: «Я/Мы Мельниченко».
Седьмая серия. Бардак
23 июня суд отказал Роману в восстановлении на работе. Он будет подавать апелляцию в следующую инстанцию.
Из-за увольнения преподаватель подал заявление на получение статуса безработного в местный центр занятости. Это позволило бы ему получать небольшую ежемесячную выплату. Но центр заявление не принял: оказалось, что при приеме на работу в университет в 2017 году документы были составлены с ошибками, и теперь эта часть его карьеры будто вычеркнута из жизни.
— В центре занятости мне обозначили это емким татарским словом «бардак», — рассказывает он.
В коридоре его дома стоит две сумки: одна — для следственного изолятора, другая — для эмиграции. Роман отправил свое резюме нескольким вузам в Германии: хотел бы преподавать там.
— Хочу получить опыт если не преподавания, то как минимум наблюдения за европейской системой университетов, чтобы затем изменить российскую систему, — говорит он.
А вещи для тюрьмы Роману помогала собирать его дочь.
Одно из видео на его канале называется «Заповiт (капсула времени)». Его описание: «Если вы это смотрите, то меня уже нет с вами. Эта публикация будет постоянно откладываться, пока не придет ее время самоопубликоваться».
